Наиболее загадочный из них – Рузвельт. Практичная изобретательность и высокие принципы, повседневные расчеты и отдаленные цели с немыслимой сложностью переплетались в нем. Из четырех лидеров он был самым удачливым, но невозможно сказать, достигалось ли даже это преднамеренными усилиями. Все четверо, несмотря на многие различия, имели нечто общее, отличавшее их от всех остальных: каждый пользовался в своей стране исключительной властью.
По-разному пришли они к власти и по-разному пользовались ею. Рузвельт – избранный президент, единственный глава исполнительной власти. Будучи главнокомандующим, он редко вмешивался в руководство войной, лишь когда принимались крупные решения. Черчилль был конституционным премьер-министром, теоретически делил власть с правительством военного времени, подчинялся парламенту. В качестве министра обороны руководил начальниками штабов и возможности действовать по-своему добивался не приказом, а путем обсуждения. Он выразил это своеобразно: «Согласие с моим мнением – вот все, чего я хотел добиться в итоге здравого обсуждения». Сталин и Гитлер – диктаторы, якобы руководившие партиями, коммунистической и национал-социалистской. Сталин, будучи главой правительства и Верховным главнокомандующим, повседневно руководил всеми военными действиями, как любой обычный главнокомандующий. Гитлер был вначале теоретическим руководителем вооруженных сил и постепенно стал главнокомандующим, особенно на Восточном фронте. Но так или иначе, эти четверо играли решающую роль в политике и стратегии второй мировой войны.
У великих людей свои заботы. Затевались неудачные заговоры против Гитлера; Черчилля часто критиковали в палате общин; Рузвельт, пока шла война, дважды пережил президентские выборы; даже Сталину, возможно, причиняло иногда беспокойство Политбюро. Но никогда никто из них не подвергался серьезной опасности. Эти четверо сами распоряжались верноподданными массами. Народная война имела своим следствием диктатуру.
Четыре могущественных человека олицетворяли, каждый по-своему, волю нации – странный итог эпохи национального самосознания и демократии, у истоков которой стоял Руссо.

2. Истоки

Если вообще возможно установить точное время, то поворот к войне наметился в 1936 г. Органы коллективной безопасности были уничтожены. Германия избавилась от всех ограничений, навязанных Версальским договором, и отказалась от тех, которые добровольно приняла на основе договора, заключенного в Локарно. Не сумев защитить от Муссолини Эфиопию, Лига Наций утратила свое значение. Единственным международным соглашением, которое еще что-то значило, был союз между Англией и Францией. Он действовал неофициально с конца первой мировой войны и оформился более определенно в то время, когда Англия предоставила Франции гарантии во время суматохи, вызванной отказом Гитлера в 1936 г. от Локарнского договора. Гарантии предполагались временные, до нового соглашения с Гитлером. Но соглашение заключено не было, и гарантии стали постоянными. Это были гарантии в принципе; Англия не имела возможности их выполнять. Хотя она теперь увеличивала расходы на вооружение, большая часть денег уходила на военно-морской флот и ВВС, а на армию – совсем малая. И пока в Англии шло перевооружение, развивался британский изоляционизм, придававший особое значение армии с «ограниченной ответственностью».
Существенное перевооружение началось в Германии, Англии, Франции в 1936 г. У противоборствующих сторон оно носило разный характер. Гитлер, который рассчитывал прибегнуть к угрозам или мелким войнам, все подготовил для фронта, но не принял во внимание обеспечение резервов, как военных, так и экономических. Англичане и французы разрабатывали планы перевооружения; даже в случае их выполнения (а французские планы не были выполнены) потребовались бы годы на их разработку. Ситуация в итоге получилась запутанная. Гитлер лучше был подготовлен к такому конфликту, который продлится лишь несколько недель. Англия и даже Франция, если бы выдержали первый удар, могли бы в ходе долгой войны укрепиться. Время было на их стороне, хотя они не сумели этим воспользоваться.
Обе западные державы большее значение придавали своей тогдашней слабости, чем будущей силе. Предвоенные годы в Европе были омрачены тем, что военная мощь Германии постоянно преувеличивалась ее потенциальными противниками. Британская разведка, получая существенную часть информации от немецких генералов, якобы противостоящих Гитлеру, все время оценивала темпы германского перевооружения вдвое выше, чем было на самом деле. В 1938 г., например, британский штаб ВВС докладывал, что германская авиация на переднем крае обороны вдвое превосходит британскую, что в дальнейшем авиационное производство в Германии также вдвое превысит британское. Гражданские власти рассчитывали, что 600 тыс. человек будут убиты за первые два месяца войны. Фактически численность германских самолетов на переднем крае обороны была в 1938 г. лишь на 60 % больше, чем в Англии, а резервы – меньше. В 1939 г. британское производство самолетов превзошло германское. Общее число убитых англичан во время воздушных налетов составило 60 тыс. за всю вторую мировую войну. У немцев не было самолетов и стратегии для самостоятельной бомбежки. Их воздушные силы предназначались только для взаимодействия с наземными. Англичане были напуганы призраком, который сами создали. Королевские военно-воздушные силы, единственные среди европейских ВВС, возлагали надежды на оперативное бомбометание, хотя до 1944 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83