Несмотря на столь удачно совершенное, по мнению Шлиффена, посвящение в полководцы, Наполеон, однако, не сознавался и говорил: «Война – дело серьезное, в котором можно умалить свою репутацию и значение своей страны. Если быть рассудительным, то надо сoзнать и уяснить: создан ли я для войны или нет». Очень хороший совет не только для генералов наполеоновской эпохи, но и для наших дней.
Похитив огонь, Наполеон не думал отрицать значение «гения» в полководческом искусстве, но на одинаковую ступень ставил и опытность.
Дорога в полководцы, по мнению Наполеона, открыта не для одних только гениев, но и для людей, которые подзаймутся военной историей и из нее познают сущность войны. «Познание высшей стороны войны приобретается только опытом и изучением истории войн, веденных великими полководцами», учит маленький капрал. Однако, история дает лишь отправные данные для познания войны, а отнюдь не готовые рецепты. «В книгах пишут, что Фридрих или Наполеон смолоду изучали походы Цезаря и Евгения и тем подготовили себя к своему великому призванию полководца. С точки зрения науки, – говорит Шлихтинг в своем труде „Основы современной тактики и стратегии“, – подобная басня не выдерживает никакой критики. Великие деяния этих военных люде конечно, могли воспламенить воинственно настроенную фантазию таких читателей, но едва ли они послужили пригодными основаниями для их собственных подвигов».
Так или иначе, но известный массаж для ума Наполеон безусловно признавал необходимым, а такие области военного дела, как «тактики, перестроения, инженерные и артиллерийские науки», предложил изучать по учебникам, «как изучается геометрия», т.е. наука точная. В полководце основным свойством им считалось равновесие ума и характера. «Первое качество, возвышающее генерала над посредственностью, есть равновесие ума и характера, или мужества. Что же касается характера и ума, то они должны представлять собою квадрат. Если преобладает в нем мужество, то он во исполнение своих соображений ошибочно пойдет далее своих намерений; и, наоборот, ему не достанет предприимчивости и смелости для проведения планов своих действий, когда ум его господствует над характером или мужеством». В другом месте Наполеон указывает: «первое качество главнокомандующего – обладать холодным рассудком, способным к восприятию правильных впечатлений, неспособным никогда разгорячаться или помрачаться, подвергаться опьянению от хороших или дурных вестей».
К тому, что мы уже высказали о равновесии ума и характера, добавим слова самого Наполеона: «Я убежден, что для того, чтобы быть хорошим генералом, надо не только иметь большой талант, но также большие знания. Глазомер и быстрота решения у великих полководцев доказывают только, что они необычайно близко освоились с необходимыми им знаниями».
Умственное развитие полководца, по мнению Наполеона, должно быть выше, чем обыкновенных боевых начальников. По этому поводу Наполеон пишет своему брату: «Ваше письмо слишком умно, чего не нужно на войне, где необходимы точность, сила характера и простота». Не будем забывать, что это относилось к генералу времен Наполеона, но в наши дни и для подчиненного начальника, кроме указанных качеств, на войне необходимо умственное развитие, ибо, по словам Людендорфа, ныне «солдат становится полководцем».
Необходимым качеством полководца Наполеон признавал смелость и указывал, что все войны, веденные великими полководцами, изобличают это в последних, но смелость полководца, конечно, иная, чем смелость рядового боевого начальника. «Храбрость у главнокомандующего, говорил он, различна от храбрости начальника дивизии и от храбрости капитана гренадерской роты». Для полководца Наполеон требовал такой храбрости, «которая в неожиданных случаях не стесняет свободы ума, соображений и намерений». Известно, какой личной храбростью отличался Мюрат. «Всю жизнь он провел в войнах, он герой, хотя и ограниченный человек», говорил про него Наполеон, и в письме к жене Мюрата отмечал: «Ваш супруг очень храбр на поле сражения, по слабее женщины или монаха, когда не видит неприятеля. У него нет совсем моральной храбрости». Наличие этой моральной храбрости и должно отличать истинного полководца.
Полагаем, что незачем напоминать о том, какой работоспособностью обладал сам Наполеон, как было занято его время почти одними служебными делами. В этом отношении маленький капрал оставил нам достойный подражания образец, заявляя: «Если кажется, что у меня на все имеется готовый ответ и ничто меня не захватывает врасплох, то это следствие того, что прежде, чем что бы то ни было предпринять, а долго обдумываю и предусматриваю все, что может произойти. Это не гений мне внезапно, по секрету, подсказывает, что я должен сказать в обстоятельствах, которые для других являются неожиданностью; нет, это есть результат моего образования и моих размышлений. Я всегда работаю».
Этим маленьким знакомством со взглядами полководца, бороздившего Европу по разным направлениям, мы позволим себе ограничиться, и обратимся теперь к его современнику, противнику по оружию, а затем философу войны – Клаузевицу.
Трудно в сжатом виде дать облик полководца в обрисовке его Клаузевицем, необходимо проникнуться взглядами этого человека вообще на деятельность военную, чтобы верно схватить его мысли о полководце, а потому мы не даем гарантии в безошибочном толковании положений философа войны.
«Для отличной деятельности на войне требуется снизу и до верху особого рода гений. Впрочем, история и потомство признают гениями только тех, которые блестели в первом ряду в звании полководцев», говорит Клаузевиц и о6ъясняет это:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145