упряжь позвякивала, и самые нервные кони заплясали на месте. Их всадники, которым было ничуть не уютнее, чем лошадям, по самые брови кутались в плотные плащи, до сих пор влажные после езды под дождем, и ждали, когда им прикажут действовать.Сарьон держался в стороне, ссутулившись под своим зеленым плащом. Его трясло от страха и холода. А в ушах у него звенел символ веры, вбитый в него с самого детства, и каталиста скручивало от злой иронии судьбы.«Obedire est vivere. Vivere est obidere».— Каталист, ко мне.Приказ был отдан негромко, но Сарьону голос Блалоха показался оглушительным. Сжимая поводья в дрожащих руках, каталист двинулся вперед.«Повиноваться — значит жить…»Где же Олмин? Где же его Бог, когда он так нужен Сарьону? Наверное, в Купели, внимает вечерним молитвам. Что ему делать рядом с бандитами, да еще в такой холодный, ветреный вечер?«Жить — значит повиноваться…»По пути Сарьон смутно осознал, что кто-то повернулся, чтобы взглянуть на него. Капюшон сполз, но молодого человека было трудно разглядеть даже в ярком свете звезд. Однако каталист узнал его. Это был Мосия и он, судя по лицу, пребывал в тревоге и смятении. А вон та темная, закутанная в плащ фигура рядом с ним — это, несомненно, Джорам. Сарьон заметил, как блеснули его глаза из-под спутанной гривы, холодные и оценивающие. Из-за спин этих двоих раздался приглушенный смешок и мелькнуло яркое пятно. Симкин.Лошадь Сарьона, действуя исключительно из собственных соображений, пронесла его мимо молодых людей, мимо шеренг застывших в мрачном ожидании чародеев и их нервничающих коней, и Сарьон очутился впереди. Перед строем на могучем боевом коне восседал Блалох.Момент настал. Полуобернувшись в седле, чародей взглянул на Сарьона. Блалох не произнес ни слова; лицо его оставалось все таким же бесстрастным и застывшим, но каталист почувствовал, как мужество вытекает из него, словно кровь из перерезанного горла. Сарьон склонил голову, и Блалох улыбнулся — впервые за все время.— Я рад, что мы поняли друг друга, отец. Вас обучали искусству ведения военных действий?— Очень давно, — еле слышно отозвался Сарьон.— Да, я догадываюсь. Ничего, не страшно. Думаю, это скоро уладится.Повернувшись, Блалох перемолвился несколькими словами с одним из своих стражников — очевидно, отдавал последние указания. Сарьон их не слушал, да и при всем желании не смог бы расслышать из-за свиста ветра и пульсации крови в висках.Чародей двинулся вперед и жестом велел каталисту ехать за ним.— Запомните главное, каталист, — негромко произнес Блалох, — вам следует держаться слева от меня и чуть позади. Тогда я смогу прикрыть вас в случае необходимости. Однако же я хочу постоянно видеть вас краем глаза, так что держитесь в поле моего зрения. И еще, отец… — Блалох снова улыбнулся, и от этой улыбки каталиста бросило в дрожь. — Я знаю, что вы умеете не только даровать Жизнь, но и вытягивать ее. Маневр опасный, но и такое бывало, когда каталист стремился отомстить волшебнику. Так вот, не пытайтесь проделать этот фокус со мной.Это не было угрозой. Блалох произнес эти слова совершенно ровным, бесстрастным тоном. Но в душе каталиста угасли последние искры надежды. Правда, нельзя сказать, чтобы она когда-нибудь горела ярко… Если Сарьон вытянет Жизнь у Блалоха, то и сам будет опустошен и окажется целиком и полностью во власти чародеев. А кроме того, как и сказал Блалох, это был чрезвычайно опасный маневр. Могущественный волшебник вполне способен перекрыть канал и тут же покарать нападавшего. И все же хоть какой-то шанс был — и вот он ускользнул.Предвидел ли епископ Ванье подобный оборот событий? Знал ли он, что Сарьона будут принуждать творить преступления? Нет, не может быть, чтобы Ванье желал зайти настолько далеко! Даже если он солгал Сарьону, на то должны быть какие-то причины. Все это делается с какой-то целью…— Здравствуйте, ночные странники! — раздался чей-то голос.Сарьон от испуга и неожиданности чуть не свалился с седла. Блалох осадил своего коня, и каталист поспешно последовал его примеру, остановившись, как и велел колдун, слева и чуть сзади от Блалоха.Оглядевшись по сторонам, каталист обнаружил, что, погрузившись в мрачные думы, он не заметил, как отряд въехал в селение. В окошках домов из оформленного магией камня, жилищах здешних полевых магов, горел свет. Сарьон мысленно отметил, что селение большое, куда больше Уолрена. В душе его вновь вспыхнула надежда. Конечно же, Блалох с его небольшим отрядом в тридцать человек ни за что не осмелится напасть на селение, где живет не меньше сотни магов!Дверь одного из жилищ была открыта, и на пороге стоял какой-то человек. Его силуэт отчетливо вырисовывался в мягком свете, струящемся из дверного проема. Сарьон заметил, что человек этот высок и крепко сбит. Несомненно, это был здешний надсмотрщик — и это явно именно он окликнул приезжих.— Каталист! — позвал надсмотрщик. — У нас гости.Дверь соседнего каменного жилища распахнулась, и оттуда выглянул еще один человек — каталист в зеленой рясе. Когда он поспешно кинулся к надсмотрщику, Сарьон успел разглядеть его лицо. Здешний каталист был очень молод. Наверное, дьякон, получивший первое назначение.Надсмотрщик тем временем вглядывался в темноту, пытаясь разобрать, кто же это приехал в его селение в столь поздний час. Держался он настороженно. Ведь Блалох не отозвался и никак не ответил на приветствие, вопреки традициям.«Наверное, мы сейчас выглядим всего лишь черными силуэтами на фоне черного неба», — понял Сарьон. Затем он почувствовал прикосновение холодной руки к своему запястью. Сарьон побелел; его замутило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135