Это слова, но только тогда можно понять, о чем идет речь. Это совсем другое измерение. И уже не важно, находитесь вы в своих пяти органах чувств в этом мире или нет, вы как будто получаете дополнительную жизнь, еще одну форму существования.
Вы живете в своем доме, в своей семье, имеете работу, и вместе с этим есть у вас что-то другое. Одно исчезает – остается другое. И это уже не абстрактное, это очень конкретное. Кроме того, духовное кли – ощущение впечатлений от реальности – в миллиард раз более ощутимо, чем кли нашего мира. Это совершенно невозможно сравнивать.
Это подобно ощущению жизни ничего не понимающего и управляемого инстинктами во всех его действиях, муравья. Нет у него своего понимания и постижения ни в чем, и он действует и что-либо совершает только под давлением внутренних сил. Так и человек в этом мире, пока ему не откроется духовное, он на сто процентов подобен тому муравью, и тот, кто находится под махсомом, действует именно таким образом. Какова разница между обычным человеком и находящемся в духовном постижении? Точно такая же, как между муравьем и человеком. И это не так уж абстрактно.
Вопрос: Почему каббалисты использовали язык ветвей?
Прежде всего, у них не было ничего другого. Если они живут в нашем мире и из него начинают постигать высшее, то открывают какую-то связь между предыдущим и теперешним. Предыдущее – это ветвь, а мое постижение – это его корень. Почему это так, а не наоборот?
Вроде бы, предыдущее должно быть корнем? Это верно в соответствии с направлением постижения.
Но с точки зрения существования Создателя и создания, согласно порядку причины и следствия, в соответствии с тем, кто породил этот мир, поднимаясь и постигая что-то в Высшем мире, я раскрываю, что существующее в Высшем мире рождает то, что есть в нашем мире.
Поэтому я называю то, что постигаю, корнем, а то, что было у меня прежде – ветвью. Это означает, что в конечном итоге мы раскрываем корни. Поэтому Древо Жизни изображают перевернутом – с корнями наверху и с ветвями внизу.
Таким образом, есть уже готовый язык, на котором они пишут для нас. Поэтому тот, кто открывает Пятикнижие, Гмару, Алахот, Диним – какие бы книги он ни открывал, должен знать, что все эти книги не просто так называются святыми.
Святой – означает свойство Бины, свойство отдачи. Открывая книгу, человек должен знать, что каббалист в приобретенном им органе ощущений Бины почувствовал внутри него корни и описал их на языке ветвей. Все языки, на которых написаны святые книги, – это языки ветвей. Если мы так будем относиться к этим книгам, то увидим за рассказом, за законами, описанными в них, что происходит в Высшем мире. В этих книгах не говорится ничего о нашем мире. О нашем мире незачем писать святые книги, о нем пишут романы.
Отношение становится совершенно противоположным. Все святые книги говорят только о высшем мире. Иначе для чего они написаны великими каббалистами, и почему они такие особенные? Чтобы рассказать нам, как жить в этом мире на животном уровне? Нет в этом никакого смысла. Почему же человеку плохо в этом мире? Потому что не живет по законам корней. Ему необходимо достичь корня, и то, что воспринималось им, как зло, станет добром.
Вопрос: Когда святые книги переводят с иврита на другие языки, теряется их смысл?
Язык каббалистов не имеет отношения к ивриту. Я использую понятие этого мира и называю им какое-то свое ощущение в высшем мире. Назовите мне любое понятие, не важно какое, например, «шульхан», стол. В Высшем мире это понятие также называется столом. Назовите его на английском «тейбл» или на немецком «тишь», не важно, на каком языке вы это выразите, на четырех языках – это четыре разных слова, но от этого само понятие не меняется.
Важно найти в ощущении, в восприятии этого понятия связь с его корнем. Если перед вами встанут четыре человека, и каждый с помощью внешних средств (словами) выразит это понятие различным способом в слуховом восприятии, что это изменит? Если я чувствую любовь или ненависть, я обязан выражать это в словах, или достаточно, что это чувство ощущается и действует?
А если я ощущаю какой-то взрыв чувств и даже не могу дать ему какое-то название, а затем раскрываю, откуда и почему это пришло ко мне, то меня не волнуют названия. Надо это различать. Язык ветвей – это не то, что я произношу словами. Это то, что я ощущаю в своем желании. И не важно, как американец, израильтянин, немец или русский выразят это на своем языке. Внутреннее ощущение у них одно и то же. Или не одно и то же, но зависит от постижения человека, а не от того, на каком языке он говорит.
Но если один человек хочет передать другому какую-либо информацию, ведь оба они что-то ощущают и в этом ощущении постигают корень. Когда один хочет передать другому что-то свое, то как он это передает? Если он живет в этом мире, то он делает это не на языке ветвей, а на языке этого мира.
А как каббалисты могут передать информацию один другому? Ты живешь в 15 веке, а я в 21, как я могу передать тебе что-то? Для этого я должен написать тебе. То есть тот же язык ветвей, который мы оба ощущаем, действует как между нами в этом мире, так и между мной в этом мире и мной в духовном мире. Но если мы хотим использовать этот язык для связи между нами, то я уже обязан изобрести письменный язык, то есть, порядок записи, особые коды, такой способ выражения духовных понятий, чтобы ты понял меня.
Тогда уже я обязан выразить письменно в какой-то форме некую первооснову, над которой не властно время, и передать тебе свое впечатление. И здесь мы сталкиваемся с проблемой, как выразить духовную информацию в форме, приемлемой нашему восприятию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142