– Друг мой, так ты в самом деле веришь в эту новую душещипательную историю, будто бы я бывший ангел, восставший против твоего Яхве? – улыбаясь, спросил Жанико у Архангела.
Михаил обдумал вопрос и сказал:
– Ну, это происходило задолго до меня, конечно же. Я знаю лишь, что мой господин создал меня для борьбы с тобой, называющим себя Князем этого мира. Вот я и следовал его указаниям, хотя, надо отдать тебе должное, это было не простое задание. Но все уже позади: солдат не опускается до обмана и хитрости, когда битва окончена. Вот почему я пью с тобой.
– Твое здоровье, мой небесный соперник! А что, если я не побежден, а лишь терпелив? Почему бы мне, кто пережил так много богов, не проявить терпение под убывающей властью племенного бога, пришедшего из Израиля, как я делал при Ваале и Мардуке? Оба они имели своих последователей и высокие храмы повсюду. Митра, Зевс и Осирис и еще не помню точно, сколько тысяч других прекрасных и могущественных божеств получали свою долю поклонения, пренебрежения и забвения. Я никогда не был всемогущ, мне не поклонялись в светлых храмах ни раньше, ни теперь. Мне всегда служили.
Из-под полуопущенных век – легкая дремота овладела герцогом после бокала волшебного вина – Флориан восхищался необычайно гордым и величественным выражением лица Жанико. Надо признать, что у нечистой силы тоже есть свои подкупающие особенности. Каким разным мог быть Жанико!
– Я – Князь этого мира и никогда не буду изгнан. В свое время, дорогой Михаил, мне пришлось воспитать в себе поистине безграничное терпение. Ты с благоговейным страхом и почтением думаешь о своем Яхве, и это похвально. Но не забывай, что для меня, видевшего его недавний жизненный старт в качестве бога грома на Синае, он лишь последний из многих тысяч соперников, чьи триумфы и падения происходили на моих глазах. Я же оставался терпеливым под их временной властью. Династии сменяют друг друга в небесном царстве, и каждая пытается навязать свои законы моему маленькому королевству… О, я никого не упрекаю! такие желания естественны для всемогущих. И я выучил многие их законы, подобно школьным заданиям. Но вот незадача – законы сочинялись на небесах, где все так сильно отличаются от моих людей…
– Весьма греховных созданий! – вставил Михаил.
– Наши взгляды расходятся по многим пунктам, мой небесный соперник. Тебе кажется, что люди не таковы, какими должны быть согласно теории твоего хозяина. Я же более практичен, и принимаю людей такими, какие они есть, и не жалуюсь. То, что ты называешь вожделением и похотью, я называю плодовитостью… Но эта старая история. Один за другим боги пытались обуздать и изменить натуру моих людей. Я же не вмешиваюсь в их сущность, позволяю им жить в согласии с инстинктами и увеличивать население моего королевства. Получать от слуг все необходимое – чего еще надо любому хозяину? Что же до греха, то я уже признал, что это хорошее слово. Но возмездием за грехи очень часто является сама жизнь, – сказал Жанико, слабо улыбаясь.
Архангел протянул чародею пустой бокал и произнес:
– Ответ на твои слова очень прост. Ты суть нечистая сила, а потому все что ты говоришь – ложь.
Жанико не обиделся на такое определение и продолжил:
– Задолго до тебя, мой дорогой Михаил, и до того, как люди стали такими, какие они есть теперь, в потаенных местах мне служили гномы – так даже у них были другие официальные боги. Когда твой Яхве будет предан забвению, люди по-прежнему продолжат служить мне, хотя и втайне. Кредо меняются со временем, как говорил бедняга Хоприг. Правда также и что прелаты никогда не исчезнут и останутся моими вечными оппонентами. Но суть человеческой натуры не изменится, не исчезнет и сохранит власть над людьми – они всегда будут служить мне.
– Если мой хозяин исчезнет, я исчезну вместе с ним. Мы, которые любим его, не можем пожелать другой судьбы для себя. Кроме того, я верю в него, в его власть и мудрость, и моя вера вполне устраивает меня, – просто и с достоинством ответил Михаил.
– Вера! Вот мы нашли еще одно замечательное словечко. Оно поистине удивительно. Признаю, твое болеутоляющее действует, Михаил. Но оно не в моем вкусе. Однако вино решительно превосходное. Так выпьем же! – печально произнес Жанико.
– Да, вино отличное. Но оно вероломно смягчает сердце и пробуждает весьма неподходящее желание предать прошлое забвению. Не подходящее для такого, как я, конечно же. В конце концов, мой вечный соперник, не намереваясь нанести тебе оскорбление скажу, что не очень-то честно бить по ногам за малейшую оплошность в обороне. Несмотря на то что христианская доктрина молода… Кстати, не пора ли вернуться к нашему грешнику? Мы отклонились от основного предмета разговора.
Собеседники повернулись к Флориану, который предусмотрительно не менял позы и, полулежа на стуле с закрытыми глазами, прислушивался к разговору.
– Мы совсем позабыли о нем, и бедняга, похоже, уснул. Так выпьем же и поговорим начистоту, раз уж мы наконец избавлены от его пристального внимания… Этот маленький герцог порядком раздражает меня. Слишком уж он зациклен на логике. Заметь, он восстает против твоего кредо о вере и вместо того, чтобы подчиняться установленным законам, спрашивает: «Зачем?» Ты, должно быть, слышал, как он везде и всюду без устали повторяет одну и ту же фразу: «Так будем же следовать логике!» Он восстает и против моего кредо, ибо смеет верить в абсолютную красоту и святость, считая, что обычных человеческих страстей и стремлений недостаточно. Такие, как он, продолжают мечтать, друг мой, и мне кажется, они опасны. Он, очевидно, стремится к совершенству, которого не существует, и не удовольствуется ничем другим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61