Даже относившиеся с огромной терпимостью ко всему, что имело отношение к магии и колдовству, жители Пуактесма считали ее образ жизни невоздержанным.
– Моя дорогая, должен довести до твоего сведения, что разгневанные крестьяне и бакалейщики вновь посетили мой замок на прошлой неделе. Они требовали поймать и сжечь тебя. Ты поступаешь слишком беспечно, Мари-Клер, настраивая против себя всех соседей. Постарайся убедить своих многочисленных любовников сдерживать пыл до наступления ночи. Заставь их хотя бы не проходить через Амнеран – от их вида у людей волосы встают дыбом. Это лишь подливает масла в огонь и усиливает желание крестьян сжечь тебя в полнолуние, – продолжая осуждающе качать головой, наконец сказал Флориан.
– Ну, никому пока не удалось сжечь меня. Мой смертный час еще не пробил, – ответила Мари-Клер. Она, казалось, думала совсем о другом.
– Поговаривают, ты снова собираешься жениться?
Женщина подняла на него слегка затуманенный взгляд, так хорошо известный Флориану. Когда она так смотрела на него, герцога не покидало безотчетное ощущение, что Мари-Клер смотрит на кого-то другого или, вернее, видит кого-то рядом с ним…Ее глаза не могли быть черными. Флориан знал, что человеческие глаза вообще не бывали совершенно черными. Но Мари-Клер обладала необыкновенно густыми и короткими ресницами на обоих веках, что делало ее маленькие темные глаза похожими на капли дьявольских чернил. Кроме того, в них читалось абсолютное понимание – на Флориана смотрела его кровная родственница.
Он неторопливо ответил:
– Да. Мадемуазель де Нейрак вскоре сделает меня счастливейшим из мужчин.
– Несчастное дитя! Она всего лишь существо из плоти и крови.
– Что же означают сии анатомические подробности, произнесенные так загадочно, Мари-Клер?
– Они означают, что ты не придешь в восторг от того, что получишь.
Флориан не ответил на ее замечание, но улыбнулся своей сводной сестре, ибо очень любил ее даже сейчас. Они понимали друг друга с полуслова.
Некоторое время они стояли молча, затем герцог продолжил прерванный разговор:
– Мари, ты выходишь из леса – где не часто можно увидеть даже аббата, не говоря об ангелах – с ситом и ножницами. Кого ты навещала?
– Откуда мне знать настоящее имя достойного соперника богов человеческих?
– Черт побери! Так вот в какой компании ты проводишь время? Берегись, Мари, тебя ждут вечные муки в аду, – воскликнул Флориан.
– На шабаше мы называем его Жанико, – продолжила сестра.
– Да, я знаю. Впрочем, его имя ничего не значит. До свидания и удачи тебе, моя дорогая, – великодушно улыбнулся герцог.
Сказав это, он повернул лошадь на лесную тропу, на которой несколько минут назад появилась Мари-Клер. По дороге Флориан размышлял, что он и сам не прочь увидеть Жанико за работой. Но больше герцога волновали не мысли о таинственном Жанико или Мари-Клер, а воспоминания о красоте спящей принцессы, которую он так и не смог забыть. Его загадочная печальная сестра тоже была когда-то очень милой, а все ее неразумные поступки казались Флориану теперь сущими пустяками.
Мари-Клер утратила былую привлекательность. Лишь ее шея осталась совершенной – это была единственная женская шея, выдерживавшая сравнение с лебединой – необыкновенно длинная, округлая и гибкая. Но ее голова казалась непропорционально маленькой для такой превосходной шеи. Мари унаследовала тусклую бледность кожи де Пайзенов и в свои тридцать пять выглядела немного старше – такова расплата за жизнь колдуньи. Флориан, глядя в зеркало, видел молодого человека лет двадцати шести. Да, гораздо проще хвататься за соломинки прецедентов и слыть отличным малым под покровительством Святого Хоприга.

Глава 5
Дружеский совет Жанико

Следуя извилистой лесной тропой, ведущей в глубины Акайра, Флориан выехал на большую поляну, в центре которой лежали семь поваленных деревьев. У одного из них паслась великолепная гнедая лошадь, и семь лилий цвели, окутанные волшебным сиянием всех оттенков золотого и белого. На стволе лежащего дерева сидел человек. Лицо его выражало высшую степень спокойствия и уверенности в себе, а одежда, хотя и не броская на вид, выдавала, тем не менее, хороший вкус владельца. Коричневая материя почти сливалась с цветом кожи загадочного незнакомца. У его ног произрастал пышный куст, сплошь покрытый великолепными малиновыми соцветиями. Удивительно, как растение могло зацвести в месте, куда редко попадали солнечные лучи, а небо всегда казалось подернутым бронзовой дымкой облаков.
Сам Жанико стоял перед герцогом. Флориан поприветствовал его довольно учтиво, но сдержанно.
Жанико заговорил первым:
– Разве можно поверить, глядя на ваше мрачное лицо, что я вижу перед собой счастливого жениха? Я недоволен вами, месье герцог. Лица моих друзей всегда освещены радостью. Вы не должны становиться исключением.
– Так вы наслышаны о моей грядущей помолвке! Что ж, должен сказать, я вполне удовлетворен своим будущим, ведь, взяв в жены сонаследницу Нейрака, я поступлю согласно велению логики. Однако нелогично игнорировать неприятные последствия брачного союза. Есть частичка магической тайны в шикарно одетой женщине, независимой, самостоятельно распоряжающейся своим временем и вашим сердцем. Но распростертая на кровати потная и покорная плоть, путающаяся в простынях… – Флориан сделал гримасу отвращения и пожал плечами.
Пристально глядя на герцога, Жанико ответил:
– Я наблюдал за вами, месье. Вы никогда не окунались с головой в омут любовных наслаждений, хотя и не стремились избегать их. Но я не видел в вашей душе настоящей любви, любви всепрощающей и способной на самопожертвование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61