Но разве не от бога, обладающего способностью все предвидеть и могуществом все предопределить, зависело применить к самому себе свои жестокие законы либо, по меньшей мере, воздержаться от создания существ, которые ему придется наказывать или сделать несчастными своими последующими распоряжениями? Какая разница, предназначил ли бог людей быть счастливыми или несчастными начальным распоряжением, в силу своего предвидения, либо последующим распоряжением, в силу своего правосудия? Разве расположение во времени его распоряжений меняет что-либо в судьбе несчастных? Разве они не в праве будут одинаково жаловаться на бога, который, имея возможность оставить их в небытии, извлек их однако на свет, хотя он отлично предвидел, что его справедливость рано или поздно приведет к их наказанию?

§74

«Человек, – говорите вы, – выходя из рук божьих, был чист, невинен и добр, но его натура была испорчена в наказание за грехи».
Если человек мог грешить, даже выходя из рук божьих, его натура, следовательно, не могла быть совершенной. Почему бог допустил, чтобы человек грешил и чтобы натура его испортилась? Почему бог позволил искушать человека, хорошо зная, что этот последний слишком слаб, чтобы сопротивляться соблазнителю? Почему бог создал сатану, злого духа, соблазнителя? Почему бог, желающий лишь добра роду человеческому, не уничтожил раз и навсегда стольких злых гениев, природа коих враждебна нашему счастью? Или, проще, почему бог создал злых гениев, победы которых и ужасное влияние на все человеческие расы должен был он предвидеть? Наконец, по какой случайности во всех религиях мира злое начало имеет столь ясно выраженный перевес над добрым началом, либо над божеством?

§75

Рассказывают о простодушии, делающем честь доброму сердцу одного итальянского монаха. Этот добрый человек, проповедуя, однажды счел необходимым объявить своим слушателям, что в силу размышлений и откровения небесного он нашел наконец верное средство для того, чтобы сделать людей счастливыми.
«Дьявол, – сказал он, – соблазняет людей для того, чтобы иметь в аду товарищей по несчастью, – обратимся же к папе, который хранит ключи и от рая и от ада, попросим его помолиться богу во главе всей церкви о том, чтобы господь помирился с дьяволом, снова вернул ему свою милость, восстановил его в былом достоинстве, что не может не положить конец зловещим дьявольским планам, направленным против рода человеческого».
Может быть, добрый монах не видел, что для него дьявол так же полезен, как бог для слуг господних; эти последние слишком много пользы извлекают из ссор бога с дьяволом, чтобы согласиться на заключение мира между двумя врагами, на битвах которых между собой зиждится и их существование, и их доходы. Если бы люди перестали поддаваться соблазнам и грешить, служители божьи стали бы бесполезны для них. Манихейство является, очевидно, стержнем всех религий; но к несчастью дьявол, изобретенный для того, чтобы оправдать божество от подозрений в жестокости, каждую минуту доказывает нам бессилие либо неловкость своего небесного врага.

§76

Натура человека, говорят, должна обязательно развращаться, ибо бог не дал ей безгрешия, являющегося неотъемлемой частью божественного» совершенства. Но если бог не мог сделать человека безгрешным, зачем трудился он над созданием человека, природа которого должна обязательно развращаться и который, следовательно, должен оскорбить бога? С другой стороны, если бог сам не мог сделать человеческую натуру безгрешной, по какому праву наказывает он людей за то, что они не безгрешны? Это – право сильного, но право сильного называется насилием, а насилие не приличествует самому справедливому из существ. Бог был бы крайне несправедлив, если бы он наказывал людей за то, что они не разделяют божественного совершенства, либо за то, что они не могут быть богами, как он.
Разве не мог бы бог, по меньшей мере, дать всем людям такую долю совершенства, на которую способна их природа? Если какие-то люди добры либо могут быть приятны своему богу, почему этот последний не оказал подобной милости либо не дал таких же способностей всем человеческим существам? Почему количество развратных людей настолько превосходит количество людей добродетельных? Почему бог в том мире, который он хотел населить достойными людьми, имеет одного друга на десять тысяч врагов? Если правда, что бог проектирует создание на небе двора из святых, избранных, либо людей, которые будут жить на земле согласно его принципам, то не создал ли бы он более многочисленного, блестящего почетного для него двора, если бы образовал этот двор из всех людей, которым он, создав их, смог сообщить некоторую степень добра, необходимого для достижения вечного блаженства? Наконец, не было ли бы проще совсем не извлекать человека из небытия, чем создать его существом полным недостатков, непокорным своему создателю, беспрестанно готовым погубить самого себя из-за рокового злоупотребления своей свободой? Вместо того, чтобы создавать людей, совершенный бог должен был бы создавать ангелов, более послушных и покорных. Ангелы, говорят, свободны, некоторые из них грешили, но по крайней мере не все грешили, не все злоупотребляли своей свободой, чтобы бунтовать против своего господина. Разве не мог бог создать лишь ангелов более благородного разбора? Если бог создал ангелов, которые не грешили, не мог ли он создать людей безгрешных, то есть таких, которые никогда не злоупотребляли бы своей свободой для злодеяний? Если избранные им неспособны грешить в небесах, не мог ли бог сделать людей безгрешными на земле?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73