Сюда же к началу навигации пригонялись табуны мулов и лошадей.Но, хвала Всевышнему, ждать осталось недолго – марсельская гильдия, пользуясь правом хозяина, всегда отправляла свои собственные корабли в первую очередь. Так что уже сегодня вечером неф примет на борт товары и пассажиров и выйдет на внешний рейд. Там он проведет ночь, а с первыми лучами солнца капитан прикажет поднимать якорь и, вознеся молитвы покровителю моряков, святому Николаю, направит нос судна в сторону Генуи – а оттуда через Неаполь к берегам благословенной Сицилии.Грея под лучами утреннего солнца лысеющую макушку, Понше зашагал мимо многочисленных таверн, которые, словно сотни капканов, наставленных на паломнические кошельки, плотно окружали все припортовые кварталы.Несмотря на дневное время, приезжие в ожидании начала погрузки коротали часы, которые отмеряла портовая рында, за едой и питьем, а то и в обществе разбитных кабацких девиц. При этом многие посетители таверн, обрадовавшись первым теплым дням, расположились снаружи, за длинными деревянными столами.Под вывеской «У святого Николая» – местом отдыха коренных марсельцев – обосновалась стайка пожилых горожан торгового сословия. Они пили мелкими глотками дешевое итальянское вино и бурно о чем-то спорили.– Папа Гонорий тяжко болен. Говорят, что он уже несколько месяцев не покидает Перуджу, – говорил один старичок другому с таким выражением, будто знал Его Святейшество с самого дня рождения.– А император Фридрих, несмотря на это, снова отложил срок отправления в Святую Землю, – отвечал ему собеседник, – эдак нам, христианам, никогда не отвоевать Святой град Иерусалим.Все слушатели серьезно закивали головами, словно именно они и являются главными советниками двух самых могущественных людей христианского мира.Разговор старичков заглушила песня очень жизнерадостного, но крайне нетрезвого хора. За соседним столом пестрела компания парижских студиозусов. Они черпали деревянными кружками прямо из бочонка дешевый сидр местного отжима и под звуки лютни подыгрывающего им жонглера распевали модные в этом сезоне куплеты. Однокашники, друзья,Здравья вам, простите,С вами дружбой связан я,Обо мне грустите. Отвязал уже канатИ гребу по морю,Мне дороги предстоят,Предавайтесь горю! – Камрады! – закричал вдруг один из студиозусов, судя по всему, самый трезвый, а скорее, по мнению Понше, наименее пьяный из всей компании. – «Акила» начал принимать путников! Побежали скорей, пока все лучшие места попы не расхватали!Честная компания похватала дорожные мешки и, не преминув в мгновение ока осушить и без того почти пустой бочонок, гомоня и перекрикиваясь, устремилась вперед по набережной. Вслед за студиозусами, что-то недовольно бурча себе под нос, двинулся и Понше. Не успел помощник капитана миновать широко распахнутые ворота, как в ноздри ему ударил ни с чем не сравнимый запах, в котором смешались ароматы моря, корабельная смола, конский пот, дерево, шерсть и особый кисловато-пряный привкус, присутствующий во всех без исключения торговых портах Средиземного моря.Он обошел стороной окруженную яростно ругающимися купцами таможню и вышел на пирс. Топот тысяч ног, ржание лошадей, скрип тележных колес, вопли ослов и гул многоязычной толпы здесь сливались в музыку, слаще которой для моряка после вынужденного зимнего безделья мог быть разве что звон монет в поясном кошеле да страстные стоны юной девы. Словно стараясь очиститься от греховных мирских воспоминаний, связанных с двумя ночами, которые он, после того как отбыл из дома, провел на постоялом дворе, Понше перекрестился в направлении холма, на котором, главенствуя над городом, стояла церковь Нотр-Дам-де-ла-Гард, испокон веку благословляющая моряков, уходящих в дальние плавания. Затем он подошел к воде и окинул взглядом марсельский рейд.Солнце поднялось высоко, и тени, которые отбрасывали зубчатые стены форта Святого Иоанна, прикрывающего с юга вход в гавань, укоротились настолько, что едва доставали до кромки воды. Под защитой высокого мола ожидало своей очереди на погрузку два десятка торговых судов, среди которых резко выделялся норманнский когг, Когг – парусный транспортно-боевой корабль северных морей. Имел килевой руль, отличался высокими по сравнению со средиземноморскими судами мореходными качествами.

неизвестно какими судьбами занесенный сюда из далеких северных морей. В окружении круглобоких нефов и неуклюжих галер он выглядел как благородный олень, случайно выскочивший на лужайку, где пасется стадо коров.По многолетней морской привычке Понше глянул на качающихся на волнах чаек и удовлетворенно кивнул: «Если чайка села в воду, жди хорошую погоду; чайка бродит по песку – моряку сулит тоску». Для того чтобы убедиться в своей правоте, он посмотрел на небо. Разбросанные по лазурному небу небольшие стайки кучевых облаков также свидетельствовали о том, что в ближайшие дни сильные ветры не предвидятся. Мистраль – северный весенний ветер, которого провансальские моряки боятся пуще пиратов, успокоился как раз на Святое воскресенье, а это с незапамятных времен было сигналом к началу весенней навигации.Но начинать дальнее плавание вчера, в понедельник Светлой седмицы, мог только умалишенный. Жители города, а в особенности привычные к пьянству моряки (запасы вина на борту частенько заменяли быстро протухающую питьевую воду), к богоугодному пасхальному разговению подходили столь основательно, что во всем Провансе – да что Провансе, во всем Бургундском королевстве – найти человека, не мучающегося в этот день похмельем, было мудрено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18