— Вы правы, ваша светлость. Вероятно, даже больше, чем вы можете себе представить. Но я дал клятву…
— Знаю, мальчик мой, и не стану расспрашивать. Ламберт, откуда, по-твоему, родом пан Конрад?
— Ваша светлость, я не собирался говорить об этом, но раз уж вы спросили, обязан ответить. Я внимательно наблюдал за этим человеком с Рождества, долго размышлял о его происхождении и уверен в правильности моего предположения.
— И каково же оно? — поинтересовался герцог.
— Я думаю, он посланник Святого Иоанна — христианского царя той далекой и прекрасной империи.
Я был просто ошарашен. Возможно, даже раскрыл рот. Святой Иоанн!
— Удивительно, — произнес герцог.
— Подумайте над этим, ваша светлость. Перед вами доблестный рыцарь, который боится вида крови. Виртуоз технического дела, который не знает, как кузнец делает железо. Человек, который одинаково относится к воинам и детям. Откуда еще он мог прийти, как не из самой цивилизованной империи в мире?
— Пан Стефан сказал бы, что он пришел из ада, — заметил герцог.
— Они не в лучших отношениях, ваша светлость. Я уже объяснял…
— Да, ты объяснял. Но зачем Иоанну посылать нам человека?
— Возможно, из-за монголов, — предположил Ламберт. — Говорят, они покорили полмира. Что, если он в опасности, и ему нужна помощь?
— Тогда почему он прислал инженера, а не посла?
— Возможно, пан Конрад и есть посол. Какие бы он ни получил указания, я объяснил вам суть его клятвы.
— Я помню. Ну что, пан Конрад. Становится поздно. Завтра мы едем на охоту. Ты с нами?
— Почту за честь, ваша светлость.
Я не люблю кровавых развлечений, но преимущество охоты в том, что на столе появляется мясо. В любом случае, когда приглашает босс твоего босса, надо соглашаться.
Герцог и Ламберт удалились.
Мы собирались охотиться на дикого кабана и зубра. В Польше тринадцатого века зубры, разумеется, водились. Они сохранились и в современном мире в специальных природных заповедниках.
Я распорядился, чтобы братья Краковские возвращались домой и взяли с собой Петра Кульчиньского.
На рассвете я, в доспехах и с копьем, сидел на лошади в окружении двух дюжин рыцарей. Герцог отправил меня за щитом, поскольку он тоже был необходимой принадлежностью.
Когда мы выехали за ворота, молодой Хенрик отстал от первой колонны и присоединился ко мне.
— Интересный герб, пан Конрад.
— Неужели, ваша светлость?
— Белый орел на красном фоне. Очень похоже на знак отличия польских герцогов.
— Считайте его символом Польши, ваша светлость.
— У орла на голове корона. Вы хотите быть королем?
— Нет, ваша светлость. Я хочу сказать, что Польше нужен король.
— «Еще Польша не погибла», — прочитал он мой девиз. — Вы думаете, что Польша умирает?
— Она состоит из дюжины частей, ваша светлость. Это верный признак.
— Я и мой отец пытаемся объединить эти части.
— Знаю, ваша светлость. Когда вам это удастся, я сменю девиз.
Он засмеялся:
— По рукам, пан Конрад! Через десять лет вам придется его закрасить.
— С радостью, ваша светлость. Но сделайте это за девять лет.
Мы остановились на обед и затем распределились с интервалами в двести ярдов, чтобы прочесать лес и выгнать зверей к горам. Ламберт находился с правого края, я рядом с ним, а пан Владимир слева. Они специально поставили меня между двумя опытными охотниками, что было честью.
Спустя несколько часов я заметил крупного зубра. Анна тут же пустилась в галоп. Она была натренирована уходить вправо от нападающего рыцаря, чтобы всадник мог легко направить копье влево, но если колоть копьем вниз, то лучше делать это справа. Я направил Анну влево. Зубр напал на нас, я уже приготовился к удару, как вдруг Анна в последний момент отступила в сторону. Неожиданно для самого себя я сумел сильно ранить зверя в лопатку. Брызнула кровь, но рана оказалась не смертельной.
Зубр получил свое и понесся прочь, отвернув от Ламберта. Анна, разумеется, поскакала за ним.
— Догони его, пан Конрад! — крикнул Ламберт и протрубил в рог.
Мне тоже дали охотничий рог, но я не понимал его сигналов.
Анна скакала быстрее зубра, но он был ниже нас и знал это. Он углубился в заросли и пробирался под низкими ветвями. Мы потеряли его из виду.
Я обнаружил следы вдоль охотничьей тропы и ехал по ним с полчаса. Мы оказались в гористой местности, тропа проходила между двух скал, находящихся в двухстах ярдах друг от друга, и вела в долину. Долина представляла собой квадратный километр ровной поверхности, и на ней не было зубров, ни раненых, ни здоровых. Мы поднялись по пологим склонам лысых гор, но вскоре стало ясно, что я упустил зверя.
Я спешился, сделал большой глоток воды и отдал оставшуюся Анне. Затем сел отдохнуть и тут же провалился на ярд в какую-то яму.
Вообще-то это была не яма, а пещера со склоном вниз в сорок пять градусов. Я скользил на спине в темноту, головой вперед, больно стукнувшись обо что-то плечом. Я вскрикнул, перевернулся и проехал на животе, ногами вперед, еще ярдов двадцать, прежде чем упал в воду. Пещера была узкая, всего около ярда шириной, и падай я головой вниз, то закончил бы свой рассказ прямо на этом месте, потому что утонул.
Я смог протиснуться между стен и выбрался наружу вовремя, так как стал ощущать нехватку воздуха. Карабкаться вверх в мокрых доспехах — отвратительное занятие, но я справился. Осмотревшись, я понял, что это не естественная пещера, а заброшенная шахта!
Наконец я выбрался, успокоил лошадь и, изнуренный, рухнул на землю.
Вскоре донесся звук охотничьего рога с той стороны долины. Я встал, взял рог, пристегнутый к седлу Анны, кое-как подал сигнал и осторожно сел, опасаясь провалиться снова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81