Она ведь тебе, кажется, не жена, а то куромонские законы строго воспрещают разбивать семью. Поэтому, если куромонец оказывается виновен в тяжком преступлении, его супруге тоже отрубают голову.
— А если бы принцесса Ноджири была моей женой, ты вместе с ней отдал бы меня людям Пваны?
Ямбанг едва не засмеялся, однако сделать это не позволило никогда не покидавшее его чувство собственного исключительного достоинства:
— Нет, юноша. Эта личность так же приняла бы ее под свое покровительство, как и тебя.
Керин напряженно раздумывал, пока капитан не двинулся к двери, чтобы выйти. Тогда он решился:
— Капитан, я слышал, что у некоторых народов командиры кораблей могут сочетать людей браком. А у вас, куромонцев?
По важному лицу Ямбанга пробежала легкая тень улыбки.
— В данном случае это невозможно, потому что ни один из вас не является подданным его императорского величества.
— В моей каюте спит отец Цембен, жрец Джинтерасы. Он мог бы нас обвенчать?
— Думаю, что произнести положенные фразы он мог бы. Хотя без торжественной процессии, шествующей от дома невесты к дому жениха, без письменного договора, без обмена подарками между родителями брачующихся, без предсказаний прорицателя и других церемоний такой союз будет считаться браком самого низкого уровня, ненамного отличающимся от простого сожительства.
— Можно мне отлучиться на минуту, капитан?
— Если только ты не попытаешься покинуть судно, прежде чем я приму окончательное решение по этому вопросу.
Пвана и Клунг продолжали проклинать друг друга. Керин прикоснулся к плечу Ноджири и знаком пригласил ее следовать за ним. На палубе он увидел Цембена, который наблюдал, опершись о перила, как матросы загружают корабль.
— Отец Цембен, ты можешь немедленно обвенчать со мной принцессу Ноджири?
— Но... гм... пожалуй, сын мой, если ты настаиваешь, хотя это не совсем по правилам. А она согласна?
— Да, со всей охотой, — ответила Ноджири.
— Тогда возьмитесь за руки и повторяйте за мной... ой! — Невысокий жрец подпрыгнул на месте и хлопнул себя рукой по плечу. — Меня что-то ужалило!
Ноджири тоже вскрикнула от боли и схватилась за бок, а Керин почувствовал укол Белинки у колена.
— Белинка, — закричал он, — во имя семи преисподних, что ты вытворяешь?
— Берегу твою девственность для Аделайзы! — пропела эльфица, танцуя, будто большое полупрозрачное насекомое.
— Но это необходимо, чтобы спасти жизнь Ноджири!
— Мне нет никакого дела до твоей коричневой варварки! — завизжала Белинка. — Я знаю свой долг!
— Ах так! — сказал Керин. — Ноджири, побудь пока с отцом Цембеном.
Он убежал в капитанскую каюту и сразу же вернулся. За ним по пятам переваливался утиной походкой дородный Клунг. Юноша обратился к Балинпавангу:
— Моя эльфица опять мне досаждает. Пожалуйста, прикажи своему ханту прогнать ее! Пусть он ее преследует, соблазняет, бьет — что угодно, лишь бы она нас оставила в покое на некоторое время!
Круглое лицо Клунга все пошло складками от улыбки, а косые глаза как будто вовсе спрятались меж век:
— Эге! Я вижу, ты готов на самые отчаянные меры, лишь бы вырвать свою принцессу из когтей Пваны. Не мне смущать тебя восхвалением холостой жизни. Эй, Сенду! Сюда, да поторопись!
Клунг забормотал что-то, обращаясь к невидимому существу. Керин услышал удаляющийся визг:
— Ах ты, безжалостное чудовище! Я с тобой рассчитаюсь...
Голос Белинки затих, будто писк улетевшего насекомого. Керин сказал:
— Отлично. Продолжай, отец Цембен!
Жрец вложил правую руку Ноджири в левую руку Керина и затрещал по-куромонски. Юноша смог уловить лишь несколько знакомых слов в этом потоке звуков. Затем Цембен протянул к нему свою руку ладонью вверх.
— Сколько ему заплатить? — спросил Керин у Клунга по-новарски.
— Одна кортольская крона была бы вполне щедрым вознаграждением.
Вытаскивая монету из пояса, Керин спросил Клунга:
— А что происходило внизу, пока я лез по канату наверх?
— Сначала Пвана приказал фантому удалиться. Когда тот отказался, Пвана подал знак часовому, и тот взмахнул крисом, но лезвие просвистело сквозь тело твоего двойника, как сквозь дым. Потом фантом бросился бежать, как я ему приказывал, а вся компания — за ним. Кроме Пваны — он первый сообразил, что это бестелесный призрак. Я с трудом удерживался от смеха, наблюдал погоню. Эх, жаль, что ты не мог на все это полюбоваться!
— Да, у меня в ту минуту было полно других дел, — ответил Керин.
* * *
Пвана спустился по трапу. Ступив на берег, он потряс в воздухе своим костистым кулаком в сторону «Тукары Моры» и прокаркал:
— Я нашлю на вас демона ветра, который потопит корабль! Я покажу вам, как противиться воле могущественного Баутонга!
Клунг похлопал Керина по плечу:
— Прощай, парень; надеюсь, что твоя семейная жизнь будет счастливее моей. Не забывай о нашем договоре!
Когда Клунг удалился, капитан Ямбанг сказал:
— Что ж, мастер Керин, эта личность надеется, что твое присутствие на борту не вызовет дальнейших неприятностей. Я приказал матросам перенести твои пожитки из каюты номер восемнадцать в каюту номер два.
Керин выпучил глаза: так далеко его планы не заходили. Было невозможно понять, что именно выражает лицо Ноджири, но она не казалась ни удивленной, ни растерянной. Когда капитан Ямбанг отошел, она сказала:
— Ты не хочешь проследить, чтобы они правильно сложили твои вещи?
— Да-да, разумеется, — ответил Керин смущенно.
Они спустились на пассажирскую палубу и вошли в каюту номер два. После долгого молчания Ноджири, стоявшая у кровати, спросила:
— Что же ты медлишь, повелитель?
— Гм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75