Брюс Инглхарт,
высматривая краем глаза, не приближается ли полисмен, влез на вершину
большой угловой башни Бингем-Холла. Внизу в темноте его дожидался Джонни.
Сверху спустился болтающийся конец бельевой вервки. Джонни вдел крюк
на конце веревочной лестницы в завязанную на веревке петлю. Инглхарт
втянул лестницу наверх и закрепил, желая в душе, чтобы они с Джонни на
время поменялись телами. Он порядком понервничал, карабкаясь вверх по
плющу. Но он мог влезть наверх, а Джонни нет.
Лестница затрещала под пятисотфунтовым весом Джонни. Через пару минут
она медленными рывками поднялась по стене, похожая на гигантскую
сороконожку. Инглхарт, Джонни, лестница и все остальное оказались на
вершине башни.
Инглхарт достал тихоговоритель и направил приделанную к нему
подзорную трубу на окно комнаты Далримпла в отеле "Тафт" на перекрестке
Колледж-Стрит и Чепел-Стрит. Он отыскал желтый прямоугольник окна, за
которым виднелась примерно половина комнаты. Через несколько взволнованных
ударов сердца в поле зрения появилась массивная фигура. Далримпл еще не
уехал, но уже складывал пару чемоданов.
Инглхарт передвинул ларингофон передатчика на шею и закрепил его на
гортани. Когда Далримпл очередной раз прошел мимо окна, Инглхарт навел
перекрестье трубы на его голову и произнес: "Хэнсом Далримпл!" Он увидел,
как человек внезапно остановился и повторил: "Хэнсом Далримпл!"
- Что? - спросил Далримпл. - Что за чертовщина? Где, дьявол вам в
глотку, вы спрятались? - Конечно, Инглхарт не мог его слышать, но мог
догадываться.
- Я твоя совесть, - торжественно произнес Инглхарт.
Теперь возбуждение Далримпла было заметно даже с такого расстояния.
Инглхарт заговорил снова:
- Кто надул всех простых держателей акций "Гефестус Стил" после той
фальшивой реорганизации? - Пауза. - Это сделал ты, Хэнсом Далримпл!
- Кто подкупил сенатора, чтобы тот протащил законопроект о повышенных
стальных тарифах? Кто дал ему пятьдесят тысяч вначале и пообещал еще
пятьдесят потом, но не заплатил? - Пауза. - Это сделал ты, Хэнсом
Далримпл!
- Кто обещал Уэнделлу Куку деньги на строительство нового корпуса
лаборатории биофизики, а потом из жадности пошел на попятную, прикрывшись
тем хилым оправданием, что человек, который должен был возглавить
факультет, пострадал от нервного расстройства? - Пауза, во время которой
Инглхарту пришло на ум, что "нервное расстройство" - всего лишь более
мягкий эквивалент "помешательства". - Это сделал ты, Хэнсом Далримпл!
- Знаешь, что станет с тобой, если ты не раскаешься, Далримпл? После
смерти твоя душа перевоплотится в паука, и тебя наверняка поймает оса,
парализует и пустит на живые консервы для своей личинки. Как тебе это
понравится, хе-хе?
- Что можешь ты сделать, дабы раскаяться? Не распускай нюни. Позвони
Куку. Скажи, что ты передумал и восстанавливаешь свое предложение! -
Пауза. - Ну, чего же ты ждешь? Скажи ему, что ты не просто
восстанавливаешь его, но удваиваешь сумму! - Пауза. - Скажи ему...
Но в этот момент Далримпл быстро подошел к телефону.
- Вот так-то будет лучше, Далримпл, - сказал Инглхарт и выключил
аппарат.
- А как ты ужнал прро него фсе оштальное? - спросил Джонни.
- О его вере в реинкарнацию я узнал из некролога, что заготовлен у
нас в редакции. А остальное мне рассказал приятель-журналист, который
когда-то работал в Вашингтоне, и где все про него знают. Только
опубликовать эти факты нельзя, пока у тебя нет доказательств.

Они спустили веревочную лестницу и повторили всю операцию в обратном
порядке. Внизу они собрали вещи и направились к особняку Фелпса. Свернув
за угол Бингем-стрит, они внезапно едва не наткнулись на знакомую
долговязую фигуру, занятую установкой другого, уже нового аппарата.
- Привет, - сказал он.
Человек и медведь уставились на него, разинув рты.
- Вы снова сбежали, профессор? - выдавил Инглхарт.
- Угу. Как только протрезвел и снова обрел ясность мысли. Дело
оказалось проще некуда, хотя у меня и отобрали радиоприемник. Я изобрел
гипнотизатор из лампочки и реостата, который сварганил из проволоки,
выдранной из матраса. Потом загипнотизировал санитара и велел ему отдать
мне свою форму и открыть все двери. Черт побери, это было здорово!
- А что вы делаете сейчас? - Инглхарт заметил, что черная фигура
Джонни растворилась во мраке.
- Это? А, я заскочил домой и быстренько собрал усовершенствованный
тихоговоритель. Он способен проникать лучом сквозь кирпичные стены. Хочу
усыпить всех студентов и внушить им, что они обезьяны. Вот будет потеха,
когда они проснутся и начнут бегать на четвереньках, чесаться и
запрыгивать на люстры. А в принципе, они и так почти что обезьяны, так что
это будет нетрудно проделать.
- Но вы не должны этого делать, профессор! Мы с Джонни только что с
большим трудом заставили Далримпла восстановить свое предложение. Вы ведь
не станете рушить все, что нам удалось?
- То, что делаете вы с Джонни, ни в малейшей степени меня не
касается. Меня вообще ничто не касается. Я хочу повеселиться, а на
остальное мне чихать. И не пытайтесь мне помешать, Брюс. - Мэтьюэн
направил в живот Инглхарту стеклянный стержень. - Вы приятный юноша, и
будет очень скверно, если мне придется всадить в вас трехчасовой заряд
солнечной энергии.
- Но сегодня днем вы говорили...
- Я знаю, о чем говорил днем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10