Тоже неплохо — мучиться не надо. Однако он из аппарата никуда не выпадал, просто Чудо-юдо, управляя моим зрением, мне его не показывал. Он сидел рядом со мной, но, к сожалению, несколько правее. Когда купол паралета, отброшенный взрывом, смялся, закрутился и зацепился за дерево и нашу «скамейку», словно сиденье качелей,
сперва откачнуло вверх, а потом бросило на ствол дерева, его живот, снизу неприкрытый бронежилетом, напоролся на очень острый, крепкий и довольно толстый сук. Никогда не видели людей, проткнутых насквозь слоновым бивнем? Я тоже, но представление о том, как это выглядит, теперь получил. Крови вылилось очень много. Вся нижняя часть его комбинезона была бордовой. Меня с правой стороны тоже чуток обрызгало, но не так сильно, как если бы дело было при плюсовой температуре. Перекошенное, совершенно неузнаваемое лицо Трофима было чуть-чуть желтее снега, а кровь, выливавшаяся изо рта, уже превратилась в красный лед. Только теперь я понял, отчего стропы провисают, а сиденье не болтается. Оно держалось на суку, который, пронзив Трофима, пробил спинку «скамейки», скользнул по мотору и заклинил воздушный винт, проскочив в кольцо защитного кожуха. Наверно, винт могло и сорвать, но то ли Трофим еще в воздухе перекрыл бензопровод, то ли сделал это уже здесь, корчась в предсмертных судорогах. Первое, пожалуй, более реально, но, возможно, именно этому действию пилота я был обязан тем, что не был сейчас обугленной головешкой.
Как только гудение и звон в моей башке немного улеглись, у меня появилась возможность более-менее связно мыслить. И самой первой мыслью было слезть поскорее с этого насеста. Правда, лететь вниз с высоты второго этажа «сталинского» или третьего этажа «хрущевского» дома мне как-то не хотелось. Ниже находилось еще немало сучков, способных доставить неприятности.
Кроме того, следовало хотя бы прикинуть, как вести себя на земле, то есть в промерзлой тайге, где бродят соловьевцы и сорокинцы и не исключена встреча с «длинными-черными» или с очередным НЛО. Очень кстати мне вспомнилось, что незадолго до падения в тайгу я атаковал НЛО ГВЭПом и взорвал его. Отсюда легко было сделать вывод, что рассчитывать на дружеские чувства собратьев по разуму, пожалуй, не стоит.
Поэтому прежде, чем искать способ самому слезть с дерева, я решил сбросить вниз ГВЭП и пулемет с коробкой. За их целостность можно было не волноваться. Внизу был приличный сугроб, и если эти предметы вооружения не попортились при взрыве и ударе о дерево, то падение в снег вполне могли пережить.
Однако, чтобы скинуть их вниз, требовалось отделить их от кронштейна и поворотной установки, а для этого отвинтить в общей сложности семь болтов. Делать это вручную на тридцатиградусном морозе — полная безнадега. Пришлось обратиться за помощью к трупу. Ослабив, насколько возможно, привязные ремни, я попробовал пошарить по карманам комбинезона Трофима. Хотя точно не помнил, брал ли он в полет какой-либо инструмент. В левых, ближних ко мне карманах нашлись только аварийный паек, перевязочный пакет и фонарик, которые у меня самого были такие же, плюс армейская аптечка, которой у меня не было. Инструменты оказались в правых карманах. В одном, нижнем, обнаружился неплохой универсальный штурмовой нож, а в верхнем — кожаный футляр с набором гаечных ключей и отверток и универсальной опять-таки рукоятки, с помощью которой можно было ими что-нибудь откручивать.
Не могу сказать, что при добывании инструментов у меня не было позывов на рвоту и учащенного сердцебиения. Но когда они оказались у меня в руках, все стало на свои места. Сначала я открутил три болта, на которых держался ГВЭП, и благополучно уронил прибор в снег. Потом, отодвинув влево опустевший кронштейн, я взялся отвинчивать болты, крепившие пулемет на поворотной установке.
Когда пулемет плашмя плюхнулся в снег, я неторопливо отстегнулся от спинки, ухватился за один сучок покрепче, ногой наступил на другой, уцепился второй рукой за сучок пониже, поставил вторую ногу… Некоторое время побаивался: а не обломится ли сук, пропоровший Трофима, и не разорвется ли само тело покойного?! Было бы неприятно, если б паралет грохнулся мне на голову вместе с заледеневшим пилотом. Поэтому, как только появилась возможность, я прыгнул в снег. Примерно метров с трех.
Спрыгнул и ушел в сугроб по пояс. Выпростаться оттуда удалось ползком. Я добрался и до пулемета, и до ГВЭПа.
Под деревом, на котором висел паралет с трупом, а снег проплавлен кровью, мне было очень неуютно. Да и вообще дожидаться ночи здесь было как-то не с руки.
Значит, надо было куда-то топать. По глубокому снегу, без лыж. С двумя аварийными пайками общим весом примерно в полкило и слабенькой надеждой, что кто-то меня найдет. Надо было еще не закоченеть ночью. И не свихнуться от фокусов «Черного камня».
Но самое главное — нужно было определить, куда направить стопы. А для этого требовалось прикинуть, хотя бы примерно, где я нахожусь. Карта и компас имелись, но я подозревал, что здесь их будет недостаточно для того, чтобы выбраться к заимке или хотя бы к одной из охотничьих избушек. Конечно, была УКВ-рация. С паралета ее мощности вполне хватало, чтобы поддерживать связь с Чудом-юдом. Но на земле, когда вокруг сопки и всяческие аномалии неизвестного свойства, она могла оказаться бесполезной. И даже вредной, потому что мои эфирные вопли и стенания мог перехватить какой-либо супостат. Даже Сергей Николаевич Сорокин относился скорее к этой категории, чем к категории друзей.
Судя по всему, я находился на склоне сопки. Солнце лишь чуть-чуть вызолачивало небо где-то далеко за деревьями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177