Впрочем, о последнем никому, кроме Курочкина, знать было необязательно. И даже нежелательно.
- Как понять ваше "ничего"? - подозрительно спросил наодеколоненный, в свою очередь косясь на ствол. - По расписанию вы должны быть сейчас в
Главной комнате... И потом, куда подевались наши ребята?..
Третий из вошедших пока не произнес ни слова. Единственный из всех троих, он был в изящной черной полумаске. Как будто бы он заехал сюда ненароком, по пути на карнавал.
- Расписание не догма, - любезно объяснил Курочкин. - А руководство к моим действиям. Я внес в него коррективы... Довольны?
Пахнущий одеколоном господин был вовсе не доволен.
- Но где мальчики? - не отставал он. - И почему вы нас...
Работодатели Сорок Восьмого все же были интеллигентными господами. Даже у Дмитрия Олеговича язык бы не повернулся обозвать четырех бугаев "мальчиками". Разве что в шутку. Однако гости едва ли сейчас расположены были к юмору. Они были еще не напуганы, но уже озадачены.
- Объясняю вам по пунктам, - терпеливо проговорил Курочкин. Сейчас время работало на него, а не против. - Сначала об охранниках. Видите ли, караул устал, и я отправил его отдохнуть. Временно. Теперь о том, почему я вынужден... ограничить вашу свободу. Боюсь, моя корректировка плана вам может не слишком понравиться...
Курочкин и сам не понимал, откуда взялась у него такая хамоватая небрежность тона. Ничего подобного раньше он за собой не замечал. Неужели причиной всему - оружие в руках? "Винтовка рождает власть", почему-то вспомнил он, хотя ни на какую власть Курочкин в данный момент не претендовал. Правда, аппетит приходит во время победы.
- Какая еще корректировка плана? - с раздражением переспросил серебристый хек. - Мы ведь договорились, вы получили аванс и через посредников дали слово... Вы же хозяин своему слову?
- Хозяин! - по-разбойничьи ухмыльнулся Дмитрий Олегович. - Хочу даю, хочу - забираю обратно. Шестью восемь - сорок восемь.
Наконец-то Курочкин сообразил, кому он сейчас неосознанно подражает. Брюсу Боуру в "Трудной смерти" - вот кому! Нашел, называется, с кого делать жизнь. Дмитрия Олеговича уже почти настиг приступ раскаяния, однако он вовремя сообразил, что каяться, не выпуская из рук снайперской винтовки, - лицемерие, а откладывать оружие в нынешней ситуации - глупость.
"Ну, вот я и киллер", - мысленно поздравил себя Курочкин.
А вслух осведомился:
- Еще вопросы есть?
Подал голос доселе молчавший человек в полумаске. Вероятно, это и был таинственный Шеф. По крайней мере, именно он по распорядку собирался проводить с Сорок Восьмым напутственную беседу. Дескать, целься лучше, сынок, не подводи маму с папой, дедку и - в особенности - вложенные бабки. Что-нибудь в этом роде.
- Есть один вопрос, - очень недовольным голосом сказал Шеф. - Что вы собираетесь делать дальше?
- У нас в плане так и так намечена беседа, - сообщил Курочкин Шефу. - Этот пункт мне нравится. Давно, знаете ли, хотел>с вами побеседовать.
- И как же вы собираетесь со мной беседовать? - поинтересовался Шеф.
- Один на один, - объяснил Дмитрий Олегович. - Ружье не в счет, оно неодушевленное.
Серебристый хек в волнении заерзал на месте. Последние слова Курочкина ему не слишком понравились.
- А как же я? - тревожно спросил он. Ему, как видно, не улыбалось оставаться третьим лишним в компании с вооруженным киллером.
- А как же мы? - тревожно поддакнул наодеколоненный. Он тоже знал арифметику, представьте себе.
Дмитрий Олегович предполагал, что Шеф явится на инструктаж не в одиночку, и потому заранее подготовился к такому повороту дел.
- Вы двое пока отдохнете, - распорядился он. - Есть тут удобное помещение. Сидячее место там, к сожалению, только одно, зато свободной площади - навалом... Ну-ка, марш в туалет!
Туалет в этой квартире оставался последним незанятым помещением с наружной задвижкой на двери. Кухня и ванная были уже заселены.
- - В туалет? - не понял серебристый. В его голове особенно не укладывалась простая мысль о плене. - Но я не хочу...
- Зато я хочу! - дерзко ответил Дмитрий Олегович и указующе повел стволом в нужном направлении. Тяжелая нашлепка глушителя клонила дуло вниз, к полу. И как только террорист Карлос Кугель ухитрялся еще и стрелять из такой неудобной штуковины? Впрочем, этот Кугель был писательской выдумкой, а вот он, Курочкин, - наоборот. Такого, как он, выдумать трудно. Ни один писатель не захочет связываться.
- Вам это дорого обойдется... - посулил наодеколоненный, вступая в узилище с единственным сидячим местом.
- Вас никто больше не наймет... - уточнил серебристый хек, входя следом. - Ваша репутация теперь...
- О своей репутации я как-нибудь позабочусь сам, - перебил серебристого вконец обнаглевший Курочкин. Он читал, будто у каких-то африканских племен есть поверье: качества укокошенного тобой врага переходят к тебе по праву наследования. Дмитрий Олегович отнюдь не собирался пристреливать Брюса Боура, однако шерифские повадки уже поспешили слететься к предполагаемому убийце.
- Ваше возмутительное поведение будет иметь печальные... пробурчали уже из-за притворенной двери карцера-сортира.
С металлическим клацаньем Курочкин вогнал задвижку в гнездо. Одновременно он постарался не выпустить из поля зрения Шефа. Но тот, кажется, не любил экспромтов и бросков на амбразуру. Сейчас Шеф изучал циферблат своих наручных часов.
- Осталось двадцать восемь минут, - озабоченно сказал он. - Чего вы от меня хотите? Увеличить гонорар?
По правде говоря, Курочкин надеялся, что у них осталось уже не более четверти часа до времени "Ч".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47