редукторами, конденсаторами, генераторами и огромными паровыми турбинами — невероятными доисторическими чудищами зеленого цвета, окруженными решетчатыми площадками.
При виде ворвавшегося Маккензи иранский солдат что-то выкрикнул, но тут же упал, сраженный автоматной очередью. Его АКМ стукнулся о кожух турбины и отлетел куда-то в угол. Второй солдат, истошно вопя что-то на фарси, бросился к ближайшему кожуху в поисках укрытия. Гарсия прислонился к перилам и выстрелил раз... другой. Иранец опрокинулся на спину и затих. Несколько секунд Маккензи не опускал автомата.
Ничего.
— Запри дверь, — бросил Маккензи Гарсии. — Проф, за мной!
Металлическая стремянка вела с входной площадки на машинную палубу. Маккензи закинул автомат за плечо и скользнул по перилам вниз. Здесь все наполнилось мощным гулом; в основном шумом редукторов, передававших вращение турбин гребным валам.
Мак и Проф быстро обыскали помещение на предмет спрятавшихся танго. Террористов они не нашли, зато за массивным кожухом генератора обнаружилось четверо перепуганных японских моряков. Маккензи взял их на мушку, а Хиггинс связал руки, отвел к передней переборке и только там связал ноги, после чего начал допрос.
— Черт, Мак, — только и сказал он, вернувшись. — Они говорят, что на борту сорок-пятьдесят ублюдков! Несколько японских танго и до черта иранцев!
— Мне и самому уже давно так кажется. — Маккензи обернулся и внимательно посмотрел вперед. В переборке было три люка: два по сторонам — выходы с площадок — и третья пониже, проход к котлам. Гарсия, оставшись на площадке у правого борта, держал дверь под прицелом. Четверо связанных по рукам и ногам матросов лежали на палубе у люка в котельную.
С точки зрения тактики, Котики просто не могли продолжать операцию так, как планировалось. Конечно, какой Котик не любит щегольнуть соотношением потерь три к одному и выше. И все же, трезво оценивая ситуацию, у семерых Котиков вряд ли есть шанс устоять против неизвестного, но значительного количества хорошо вооруженных иранцев, тем более победить. В отличие от усердно навязываемой Котикам репутации этаких рэмбоподобных коммандос, бездумно рискующих в любом случае. Отряды не подразделения смертников, и на безнадежное дело Котики предпочитают не идти. Их подготовка, боевой опыт и дорогой ценой завоеванное мастерство слишком ценны, чтобы не глядя выбрасывать их, пусть и героическим жестом.
— Молот-шесть, — произнес Мак в микрофон. — Я — первый.
— Слушаю, первый. Говори.
— Эхо Ромео в наших руках. Но, шкипер, долго мы его не удержим. У меня тут несколько местных, так те говорят, мы здорово влипли.
— Понял, — наступила долгая пауза, в течение которой Маккензи почти слышал скрип шариков в голове Мёрдока.
— О'кей, Шеф, — произнес Мёрдок. — Приготовь все для Коленной Чашечки, но не задействуй.
— Понял. Готовлю Коленку, но не задействую.
— Идет.
«Коленная Чашечка» — кодовое наименование одного из вариантов действий Котиков — крайняя мера, нацеленная на то, чтобы ни в коем случае не допустить попадания груза «Йюдюки Мару» в руки иранцев. Двух небольших зарядов — по одному на гребной вал — хватило бы, чтобы лишить «Йюдюки Мару» хода на срок, достаточный для организации новой попытки захвата судна с участием дополнительных сил Котиков или морской пехоты.
В случае если и это не сработает, оставалось последнее, отчаянное средство под кодовым названием «Секи Башка» — Котики пробьют взрывами несколько отверстий в тщательно рассчитанных точках в бортах судна, отправив его на дно. Теоретически специальные подводные аппараты могли бы извлечь груз на поверхность до того, как коррозия разъест свинцовые контейнеры.
И все же это крайняя мера. Слишком велик риск повредить контейнер — про возможность отравленных течений, разносящих плутоний от Сейшел до Кейптауна, даже подумать страшно.
— Проф! — позвал Маккензи. — «Коленка»! Ты берешь левый вал, я — правый.
Гребные валы «Йюдюки Мару» тянулись от редукторов, соединяющих их с турбинами, и через герметичные сальники уходили в туннели к винтам. Заряд, размещенный на валу, при взрыве либо перебивал его, либо гнул — в обоих случаях ремонт возможен только в сухом доке.
Маккензи полез в рюкзак и извлек оттуда резак, полукилограммовый контейнер с пластической взрывчаткой Си-6, детонаторы и электронный механизм, способный привести детонаторы в действие в интервале от одной до 9999 секунд.
Он не прошел и половины расстояния до вала, когда в люк левого борта ворвались иранцы.
— Я прикрою! — крикнул Гарсия, открывая огонь с площадки у правого борта. Его пули высекли сноп искр из стального люка, потом ударили в бегущего первым иранского солдата, перебросив его через поручень на кожух генератора. Следующий иранец успел дать короткую очередь из своего АКМ, прежде чем попал под заградительный огонь Гарсии. Его окровавленное тело слетело вниз по лестнице.
Новых претендентов не появлялось, хотя из коридора доносилась ожесточенная перебранка на фарси.
Маккензи укрылся за кожухом редуктора у одной из гудящих турбин.
— Шестой, я первый. У нас тут становится жарко. Очень!
— Понял тебя, первый. Что успели сделать?
За голосом Мёрдока Маккензи услышал в наушнике грохот тяжелого пулемета.
— Мало! Мало успели! — крикнул он в микрофон. — Нужна поддержка, быстро! — кто-то выпустил внутрь машинного отделения очередь из АКМ. Рано или поздно превосходящие их численностью иранцы выкурят их отсюда — огнем, гранатами или газом.
И тогда все кончено.
Маккензи вынул пустой магазин и вставил новый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96