Солнечные ванны продолжались, хотя теперь они загорали меньше и никогда в полдень. В конце мая на экваторе солнце жжет немилосердно.
Террористы... Джин не хотела иметь дело с террористами. Она не сомневалась, что в ночь на понедельник слышала стрельбу, хотя Руди убеждал ее, что за тридцать миль в открытом океане не услышишь ничего. И все же она слышала ЧТО-ТО незадолго до полуночи: низкий, гулкий двойной грохот на севере. Конечно, не исключено, что это гром... только вот небо оставалось совершенно чистым.
В конце концов решили подойти поближе, но не слишком. Согласно последним выпускам новостей — а теперь над ними то и дело летали самолеты с корреспондентами ведущих агентств — «Йюдюки Мару» сбавил ход до десяти узлов, скорее всего из-за неполадок с машинами. За ночь расстояние между ним и «Белугой» заметно сократилось, и «Йюдюки Мару» почти все время виднелся точкой на горизонте. Если верить Виктору, их разделяло не больше десяти миль.
— Джин! — помахала ей лежавшая рядом с Гертрудой на пляжном коврике Хельга. — Джин! Давай к нам!
Махнув в ответ рукой, она полезла по лесенке на крышу рубки. На ней не было ничего, кроме трусиков от бикини; каким-то образом за эти несколько дней она избавилась от стеснительности, так мучавшей ее в первые недели плавания. Может, это исходящее от плутониевого судна ощущение опасности так изменило ее? Или пресловутая неуверенность заставляла ее держаться поближе к остальным, ставшими ей чем-то вроде семьи? Растянувшись на полотенце, она взяла у Гертруды флакон масла от солнечных ожогов и начала натираться.
— Что слышно? — поинтересовалась Хельга. — Снова ничего?
Джин только что вышла из крошечной радиорубки «Белуги» — их единственного окна в мир через антенну спутниковой связи.
— Си-эн-эн выдало историю, будто пару дней назад американские коммандос безуспешно пытались захватить корабль с плутонием, — ответила Джин. — Пентагон это отрицает.
— А про них... про этих? — Гертруда ткнула пальцем в сторону далекого судна. Теперь уже никто на борту «Белуги» не сомневался в том, что «Йюдюки Мару» захвачен террористами, но почему-то все боялись заговаривать об этом открыто. Безликие захватчики, кем бы они ни были, именовались исключительно как «эти».
— Про этих ничего. Хотя нет, проскочило некое любопытное сообщение. Похоже, Иран обвиняет Штаты в том, что они захватили один из его военных кораблей. Танкер «Ормуз».
— Ах, — брезгливо произнесла Хельга. — Так кто же кого терроризирует?
— Белый дом и Пентагон все отрицают.
— Ну конечно, — Гертруда скорчила гримасу. — Что с них взять? Милитаристы! — слово, которое на большинстве языков произносится одинаково, прозвучало у нее со всей гортанной твердостью немецкого прононса. — Ну когда твоя страна поймет, что «холодная война» окончена, а место милитаризма — на свалке?
Джин мотнула головой в сторону далекого корабля.
— Возможно, когда ЭТИ поймут, что бессмысленно использовать террор как политическое оружие.
— Но какой смысл в захвате иранского танкера? — удивилась Хельга. — Может, они перепутали цели?
— Хотелось бы мне знать... — Джин наклонила голову. — Бессмыслица какая-то, — она задумчиво посмотрела на север. Оттуда по ультрамариновой водной глади что-то двигалось.
— Джин? — спросила Хельга. — Что это?
Корабль... нет, для корабля он был слишком мал и двигался быстрее... Он приближался к ним с носа, оставляя за собой белый бурун. За несколько секунд он увеличился в размерах от игрушки до изящного акулоподобного катера футов на двадцать длиннее «Белуги» с белым шаром радарной установки над рубкой и маленькой башенкой с весьма грозным орудием на носу. На мачте трепетал зелено-бело-красный иранский флаг.
Оцепенев от неожиданности, женщины не сводили глаз с патрульного катера. Мужчины тоже замерли без движения, только Виктор нырнул куда-то на нижнюю палубу. Когда он вернулся с карабином в руках, иранский катер, описав дугу, уже подходил к правому борту «Белуги».
На палубе катера толпились вооруженные до зубов солдаты в хаки. Стоило Виктору с карабином сделать шаг вперед, как с мостика катера прогрохотала пулеметная очередь. Пули прошли над головой, отколов щепки от мачты и реи.
— Хёр ауф дамит! — рявнул в мегафон голос с иранского катера. — Брось оружие!
Виктор нехотя бросил карабин на палубу. Через фальшборт на «Белугу» уже лезли иранские солдаты, что-то крича и размахивая автоматами.
Джин завизжала, когда иранский солдат бесцеремонно схватил ее за талию и толкнул на палубу к остальным.
— Убери лапы!
Ответом стал увесистый, болезненный шлепок по голой спине.
— Акоб бехравид! — ни одного знакомого слова, но смысл ясен. Джин пришлось подчиниться.
Команду и пассажиров яхты согнали на корму. Любое сопротивление, даже устный протест, подавлялись ударом кулака или приклада. Хельга извивалась в руках двоих солдат, один из которых хватал ее за грудь. Сжав кулаки, к ним рванулся Карл.
— Ублюдки! Нихт дох!
Хлопнул одинокий выстрел, и Карла швырнуло на палубу. На белой стене рубки остались красные пятна крови.
— Карл! Найн! — Хельга попыталась броситься к мужу, но солдаты сунули ее в общую шеренгу. Карл несколько секунд слабо шевелился, пытаясь зажать рукой рану в груди, потом затих.
Джин и ее товарищи словно во сне повиновались налетчикам. Часть иранцев столпилась вокруг женщин: глазея, они отпускали какие-то сальные шуточки. Виктор попытался драться и был сбит с ног ударом приклада по голове. Тот, что застрелил Карла, — высокий мускулистый тип с закрывавшими рот пышными усами — махнул автоматическим пистолетом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96