А кстати, не хочешь ли пообедать, моя королева? Возможно, урок затянется.
Евгения – Я, друг мой, ничего не хочу кроме как слушать тебя; мы пообедали в одном лье отсюда; и теперь я вполне могу потерпеть часов до восьми.
М. де С.-А. – Ну что ж, тогда пойдем в мой будуар, там нам будет удобнее; я уже предупредила слуг, будь уверена, там нам никто не помешает. (Обнявшись, уходят туда.)


Диалог третий

Сцена происходит в прелестном будуаре.
Госпожа де Сент-Анье, Евгения, Долмансе Е. (очень удивлена, увидев в кабинете мужчину, которого не ожидала) – О, боже! Милый друг, это предательство!
С. – А (так же удивленно) – Какой случай привел вас сюда, сударь. Вы, мне кажется, должны были приехать только в четыре часа?
Долмансе – Все мы вечно как можно более торопим счастливый миг увидеться с вами, сударыня; я встретил вашего брата; он счел, что мое присутствие необходимо на уроках, которые вы должны преподать мадемуазель; он знал, что здесь откроется лицей и начнутся лекции; он тайно привел меня сюда, не считая, что вы его за это осудите, а сам, зная, что его демонстрации будут необходимы лишь по истечении теоретических рассуждений, появится позже.
С. – А – Поистине, Долмансе, что за шутки…
Е. – Однако, меня они не обманули, друг мой; ты это все сама подстроила… Нужно было хоть посоветоваться со мной… Мне теперь так стыдно, что, без сомнения, этот стыд поменяет все наши планы.
С. – А – Должна тебя заверить, Евгения, идея такого сюрприза принадлежит исключительно моему брату; но пусть это тебя не пугает: Долмансе, которого я знаю за человека весьма любезного, обладает как раз тем уровнем философии, что нужен нам для твоего воспитания, и может быть лишь полезен в наших планах; что же касается его сдержанности, то я могу поручиться за него, как за себя. Так познакомься же, моя дорогая, с человеком, который в целом свете лучше всех способен стать твоим наставником, провести тебя к счастью и наслаждениям, которые мы хотели испытать вместе.
Евгения (краснея) – О, я все равно в смущении…
Долмансе – Ну-ну, прекрасная Евгения, успокойтесь… Целомудрие – как раз та самая дряхлая добродетель, с которого вы, при всех ваших прелестях, должны великолепно обходиться.
Евгения – Но как же с пристойностью…
Долмансе – Ещё один обычай незапамятных времен, сегодня уже вышедший из моды. Он так противен природе! (Долмансе ловит Евгению, сжимает её в объятиях и целует).
Евгения (защищаясь) – Прекратите же, сударь!.. Вы поистине со мной не церемонитесь!
С.-А. – Евгения, поверь мне, будет нам и той и другой оставаться недотрогами с этим прелестным человеком; я его знаю не больше, чем ты; но посмотри, как я ему доверяю! (Страстно целует его в губы) Поступай, как я.
Евгения – О! Я бы рада; где я найду лучший пример! (Она перестает сопротивляться Долмансе, и он горячо целует её в губы, видно, что его язык проникает в её рот.)
Долмансе – Ах! Любезное и очаровательное создание!
С.-А. (так же целует её) – Так ты думаешь, маленькая плутовка, я не дождусь своей очереди? (Тут Долмансе, обнимая обеих, целует их по очереди добрую четверть часа, а они целуют друг друга и его) Долмансе – Ах! Такое начало уже обжигает меня страстью! Сударыня, поверите ли? Здесь необыкновенно жарко: нам надо раздеться, будет гораздо лучше.
С.-А. – Я согласна; наденем эти газовые сорочки: они скроют лишь то, что нужно скрыть от страсти.
Евгения – Воистину, милая моя, вы заставляете меня делать такие вещи!..
С.-А. (помогая ей раздеться) – Много забавного, не так ли?
Евгения – По крайней мере, это неприлично… Ах! Как ты меня целуешь!
С.-А. – Какая чудесная грудь!.. Как едва распустившаяся роза.
Долмансе (глядя на соски Евгении, но не касаясь их) – и обещающая иные прелести… много более ценные.
С.-А. – Ценные?
Долмансе – О, да, клянусь честью! (Говоря так, Долмансе делает вид что поворачивает Евгению, чтобы посмотреть на нее сзади)
Евгения – О, нет, нет, умоляю вас.
С.-А. – Нет, Долмансе, я пока не хочу, чтоб вы видели… то, что имеет над вами такую власть, если вы будете над этим думать, то не сможете уже рассуждать хладнокровно. Нам нужны ваши уроки, преподайте нам их, а вожделенные вами мирты увенчают вас потом.
Долмансе – Ладно, но чтобы показать, дать этому дитя первые уроки распутства, нужно, чтобы по крайней мере вы, сударыня, соблаговолили мне помочь.
С.-А. – И в добрый час!.. Ну вот, смотрите, на мне больше ничего нет: показывайте, сколько хотите!
Долмансе – Ах! Прекрасное тело!.. Сама Венера, украшенная Грациями!
Евгения – О! Милый мой друг, сколько прелестей! Позволь мне вдоволь наглядеться на них, позволь покрыть их поцелуями. (Исполняет сказанное)
Долмансе – Какие великолепные наклонности! Не так горячо, прекрасная Евгения, в настоящий момент я требую от вас всего лишь внимания.
Евгения – Да, да, я слушаю, слушаю… Но она так красива… такая пухленькая, такая свеженькая!.. Ах, как она очаровательна, моя милая подруга, не так ли, сударь?
Долмансе – Конечно, она прекрасна… совершенно великолепна; однако я убежден – вы ей ни в чем не уступаете… Ну так слушайте же, милая моя ученица, или бойтесь, если вы не будете покорны, я воспользуюсь теми правами, которыми меня щедро наделяет звание вашего учителя.
С.-А. – О, да, да, Долмансе, я отдаю её в ваши руки; её нужно серьезно побранить, если она ослушается.
Долмансе – Я могу не ограничиться выговорами…
Евгения – О, небо праведное! Вы меня пугаете… о чем вы, сударь?
Долмансе (шепча и целуя Евгению в губы) – Кара… наказание, эти милые маленькие ягодицы вполне смогут мне ответить за ошибки головки. (Он шлепает её через газовую сорочку, в которую Евгения теперь облачена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11