! И вместо того, чтобы искать мифических чеченцев, надо брать в плотную оперативную разработку самого господина журналиста?
Хотя... Почему же чеченцы мифические? А машина Мацкевича, в которой оказались трое вооруженных бандитов ну никак не славянской национальности? Каким же боком они подвязываются к Скопцову?
Сумин вдруг почувствовал, что у него кружится голова – во всех происходящих событиях не наблюдалось даже намека на логику! Действия преступников были нестандартны и непросчитываемы! И тут уже одно из двух – либо им дико, по-сумасшедшему везет, либо против милиции с ее типовыми, рутинными схемами работает тонкий и изощренный криминальный ум.
Мог ли этот Скопцов выступать в роли такого вот мудрого и хитрого противника? Сумин еще раз вспомнил все разговоры с журналистом, вспомнил его глаза, выражение лица. Вполне мог – признался он самому себе.
Сумин слишком много времени посвятил оперативной работе, чтобы сохранить в первозданном виде наивную юношескую веру в то, что вся человеческая жизнь состоит из череды хороших и не очень случайностей.
3
Как известно, дурные вести распространяются очень быстро. Поэтому следственно-оперативная группа еще только начала работу на посту ГИБДД "Северный", а Салман Резаный уже знал о том, что менты постреляли каких-то чеченцев.
Захватив с собой пару бойцов-телохранителей, бесконечно преданных ему нукеров из числа дальних родственников, Салман прыгнул в свой джип – длинный, широкий, как сарай, "Шевроле Блейзер" – и помчался на пост. Ему необходимо было знать, не на е го ли людей посмели поднять руку.
Остановившись чуть в стороне, он направил бойцов на сбор информации. В этом, как правило, не было ничего сложного. Менты, даже те, что еще недавно принимали участие в боевых действиях на территории Чечни, здесь, у себя дома, с удовольствием принимали из рук недавних врагов бабки, оказывая посильную помощь в некоторых предприятиях, зачастую не совсем законных.
Только вот в этот раз привычный, отработанный метод не сработал. Стоящие в оцеплении менты денег брать не хотели. Наоборот, норовили проверить у посланцев Салмана документы и провести их личный досмотр.
Причин тому было несколько. Первая – на месте происшествия собралось слишком много начальников всех уровней, как своих, "родных", так и представителей гражданской администрации. Они бестолково метались взад и вперед, размахивали руками и щедро раздавали "ценные", но совершенно ненужные указания, внося дополнительную сумятицу и некий элемент нервозности в происходящее. Вполне понятно, что брать деньги и даже просто разговаривать с кавказцем в такой вот обстановке никто не собирался – могло выйти себе дороже.
Был и второй фактор, который, в совокупности с первым, делал какое-либо сотрудничество просто невозможным. Сегодняшнее происшествие напрямую касалось всех, кто в этом городе "ходил под погоном", – жертвой бандитов стал их коллега, офицер, чей-то сын, муж и отец... И, поглядывая в сторону все еще не убранного с проезжей части, хотя и прикрытого простыней тела, каждый из стоящих в оцеплении представлял на его месте себя... И это отнюдь не вызывало расположения правоохранителей к "лицам кавказской национальности" вообще, а к чеченцам – в частности.
Первым к джипу Салмана вернулся Ваха – угрюмый здоровяк, в избытке обладавший всеми внешними национальными признаками. Тяжело плюхнулся на сиденье рядом со старшим, виновато покосился в его сторону. Отвернулся и, растирая широкой ладонью слегка припухшую с одной стороны челюсть, негромко поделился своим мнением о родной милиции:
– Шакалы... – немного подумал и добавил: – Пидаразы...
Салман в ответ промолчал. Все и так было понятно – "поход" Вахи закончился полной неудачей. Ничего толком узнать ему так и не удалось. А когда он попытался проявить настойчивость, раздраженные и злые от одолевающего их страха менты установили настырного чеченца в позицию имени известного речного обитателя и провели личный досмотр по полной программе. И когда "свободолюбивый" нохчо попытался залупаться, не задумываясь сунули ему в челюсть кулаком, "берцей" или прикладом автомата, наплевав на его "гордость" и "независимость".
"Прикладом..." – определил опытный в делах такого рода Салман, искоса глядя на подручного.
Сейчас по Красногорску и области пойдет волна всяких там "Вихрей", "Иммигрантов" и простых "зачисток", в проведении которых местные менты изрядно поднаторели за то время, что им пришлось провести в командировках на Кавказе. Причем жертвами всех этих жестокостей станут в основном плотно привязанные к своим рыночным местам азеры и почему-то приезжие из Средней Азии и Китая. Может, потому, что по-русски плохо понимают и не осмеливаются спорить с "большим начальником", кумраисом, которым для них является каждый человек в погонах.
Конечно, самим чеченцам тоже придется на некоторое время свести свою криминальную активность до минимума. Впрочем, диаспора уже не один раз переживала такое и ранее. И ничего, выживали.
Придется утихнуть на тот период, пока не спадет ажиотаж, вызванный дерзким и необдуманным поступком юных земляков Салмана. А потом... Все плохое рано или поздно забывается, ощущение близкой опасности теряет свою остроту. А сиюминутные блага в виде всячески подчеркиваемого "уважения" и все тех же денег остаются...
Второму телохранителю, Халиду, повезло больше. Рыжий и голубоглазый, он говорил по-русски даже без малейшего намека на акцент и внешне был совершенно неотличим от любого российского колхозника из средней полосы. Ну, разве что характер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110