— Никуда не денется! — уверенно ответил Олег. — Свалить побоится, предать — тем более. Будет работать.
Игорь Леонидович пожал плечами. Шмидт — далеко не трус. Скорее, наоборот, сильный, волевой человек. Надумает бежать — ничто его не остановит: ни подписка о сотрудничестве с органами, ни получаемый за негласную информацию гонорар. Единственно, что может его удержать — любовь к женщине. К Ольге Беловой. А как она относится к любовнику. Терпит его по причине отсутствия более достойного партнёра или тоже любит.
В чём только не приходится копаться ради познания истины? Введенский брезгливо поморщился. Он понимал, что копание в дерьме — обязательное занятие сотрудников уголовного розыска и службы безопасности, без этого не узнаешь истины…
— Погоди, ты куда рулишь?
Как это куда? В Интернат.
— Сплошные провидцы вокруг. То Хохлов изобретает, то ты догадываешься, — недовольно пробурчал генерал.
На самом деле, он притворялся недовольным. Ибо умение разгадывать головоломки — непременное качество настоящего оперативника. Без этого он — пустышка, бездумная — «чего изволите?» — принадлежность службы безопасности государства…
Интернат, теплица для выращивания российской элиты, охранялся не хуже объектов первой категории — ракетных баз или президентского бункера. Введенский слышал, что задействована целая дивизия внутренних войск с бронетехникой и с мудрёной электроникой — просматривающей и прослушивающей всю территорию заведения.
Дивизия — явное преувеличение, а вот полк — вполне возможно.
Развалины главного корпуса скрыты за высоким забором из алюминиевых панелей. Нельзя травмировать неустойчивую психику воспитанников видом искорёженных взрывом конструкций здания, мешанины из дерева и железобетона. За забором работает кран, ползает бульдозер, из ворот выезжают гружённые самосвалы.
Возле подъезда второго корпуса стоят два офицера и два автоматчика. Поодаль — бронетранспортер. Второй рубеж охраны — первый встретил посетителей возле ворот. Внимательно изучив предъявленные удостоверения, офицеры откозыряли и пропустили генерала и майора ФСБ в здание.
Следующая проверка — в приёмной директора интерната. Секретарь в цивильном костюме, но с военной выправкой, бегло просмотрел документы, кому-то позвонил — скорей всего, в управление. Убедившись в том, что посетители действительно служат в ФСБ, он вежливо поклонился и предупредительно открыл дверь, оббитую кожей.
Директор, худощавый, подвижный мужчина пенсионного возраста, с профессорской бородкой, с глазами-буравчиками и в старомодном пенсне, чудом не спадающем с интеллигентного носа, встретил генерала без особой радости. Видно надоели ему проверяющие и контролирующие. Почему-то деятельность его предшественницы, мадам Шубиной, проверяли намного меньше. Или пользовалась полным доверием администрации Президента, или её оберегал создатель и куратор Интерната господин Зорин?
— Чем обязан? Простите, не знаю, как вас величать?
— Игорь Леонидович, — доброжелательно представился Введенский. — Мне хотелось бы побеседовать с одним из ваших воспитанников.
«Профессор» поправил узел галстука, пожевал сухими губами. Будто дегустировал слова генерала. Как и все чиновники, он побаивался всевозможных просьб, подозревал, что они направлены против него лично. С целью столкнуть с занимаемого кресла.
С кем именно?
С Ваней Беловым.
Очередная пятиминутная «дегустация». Введенскому показалось, что глаза — буравчики, уже просверлили отверстия в его лбу и вот-вот доберутся до каких-то не существующих злодейских замыслов.
— Есть проблемы?
— К сожалению, они присутствуют всегда, — безулыбчиво пошутил директор. — Видите ли, уважаемый Игорь Леонидович, мои воспитанники — легкоранимые дети, с еще неустойчивой психикой. Поэтому, прошу вас назвать тему предстоящей беседы. Или, в крайнем случае, позволить мне присутствовать…
Игорь Леонидович подавил невольное раздражение. Удивительно неприятный тип, этот директор! Так и лезет в душу, так и пытается выудить оттуда невесть какие мысли, угрожающие его достоинству. Внешне — всё объяснимо и понятно — человека беспокоит возможная травма, нанесенная его воспитаннику. На самом деле, единственно, что по настоящему волнует директора — своё пищеварение и получаемая немалая зарплата.
В конце концов, пришлось согласиться на присутствие при беседе главного воспитателя Интерната.
Когда в кабинет директора вошёл лобастый, крепкий мальчуган, Игорь Леонидович ещё раз удивился. Ванечка — точная копия своего отца. Даже манера смотреть исподлобья взята у Александра. Стоит, независимо заложив руки за спину, выставив вперёд правую ногу. Будто говорит: я ничего не сделал, поэтому извиняться не стану!
— Господин директор, зачем меня вызвали?
Одно обращение чего стоит! Не по имени отчеству, не «товарищ директор», а господин. Ничего не скажешь, в Интернате здорово муштруют будущих властителей страны! С каким достоинством держится! Будто не ребёнок — испанский гранд. Хорошо ещё не щелкнул каблуками и не наклонил величественно голову.
Здравствуй, Иван Александрович.
Лукавый взгляд показал, что вежливое обращение принято и соответственно оценено.
— Здравствуйте, господин… не знаю, как вас называть…
Мальчишеская ручка утонула в широкой ладони Введенского.
— Дядя Игорь, — представился генерал, улыбаясь. — Фамилию называть не стану — она тебе ничего не скажет. Для начала прими вот это, — протянул он две плитки шоколада.
Пацан величественным жестом отверг угощение. Даже брезгливо поморщился, мерзавец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76