— Он! Господи, это же он! Вы нашли его?
— Пока нет, — сказал Петрухин и взял фото из ее рук. На обороте было написано: «Русаков Андрей Васильевич, 12.08.60, Комсомола, 8-2». На фотографии у семнадцатилетнего Андрюши Русакова были открытый и честный взгляд, длинные «битловские» волосы и комсомольский значок на лацкане темного пиджака.
— Но вот же, — сказала Анна Николаевна, — адрес.
— Во-первых, это адрес в городе Дивово, — ответил Дмитрий. — Во-вторых, у нас есть все основания полагать, что он по этому адресу давным-давно не живет.
— А вы проверяли? — агрессивно спросила она.
— Еще нет, — ответил Петрухин. — Но завтра мы съездим в Дивово и проверим этот адрес. Возможно, нам удастся что-то узнать.
— Я поеду с вами, — решительно произнесла Анна Николаевна.
— Как вам будет угодно, — сухо сказал Купцов.
Петрухин ничего не сказал, а только покрутил пальцем у виска за спиной у Анны.
***
На другой день они снова сгоняли в Дивово и посетили улицу Комсомола. В грязной однокомнатной квартирке нашли спившуюся сорокапятилетнюю Екатерину Васильевну Русакову — сестру Андрея. Своего брата она не видела уже «тыщу лет», ничего о нем не знала и знать не хотела.
Петрухин с Купцовым промучились с ней минут тридцать, но ничего путного о братце не узнали. Анна Николаевна смотрела на Русакову со страхом… уходя, сунула ей пятьдесят рублей. — Зря, — сказал Петрухин. — Все равно пропьет.
Анна Николаевна не ответила. Да так и ехала молча до самого Санкт-Петербурга.
***
Классическая ситуация, когда преступник неизвестен, плавно перетекла в другую, не менее классическую. О преступнике известно многое: фамилия, имя, отчество и т.д., и т.п., но неизвестно, где же он сам. В отличие от законопослушных граждан, лица, ведущие криминальную (околокриминальную, полукриминальную) жизнь, часто живут неизвестно где. И, как правило, место своего жительства не афишируют, порой снимают две-три — несколько квартир, скрываясь с адреса при опасности. А опасностей в криминальной жизни хватает. Причем только часть из них исходит от правоохранительных органов. Между собой у ребятишек с непростой судьбой тоже происходит масса «запуток» и «непоняток». Частенько они разрешаются конфликтно. Иногда — чрезвычайно конфликтно, беспредельно. Так что жулику всегда есть смысл конспирироваться, скрывать адрес.
Итак, ситуация сложилась классическая. Есть некто Русаков Андрей Васильевич, который дома да-а-вно не появлялся. Который нравится женщинам, любит стихи и так далее. Сомнений в том, что Русаков и есть искомый Андрей, не было. Но не было и Андрея. Не было ни малейшего представления о его образе жизни, связях, пристрастиях… То есть представления некие, конечно, были, но к делу их, что называется, «не пришьешь».
Купцов с Петрухиным снова ощутили, что уперлись в тупик. Чувство было противным, знакомым каждому оперу. После того как отработали адрес в Дивове, партнеры сидели вечером в кухне Купцова, обсуждали положение… Но ничего путного в голову не приходило. — Ну, какие идеи? — спросил Купцов.
— А какие тут идеи? — ответил Петрухин. — Давай-ка попробуем проверить по авиа-и железнодорожным билетам? Может, он уже давно улетел в какой-нибудь Лондон или Рио-де-Жанейро. И весь наш выпендреж совсем впустую…
— Это, конечно, можно. Но что это нам даст, Дима?
— А хрен его знает… Поглядим, может, чего и даст.
— Да это не проблема, — сказал Купцов. — Завтра же организую запросы. Но сильно сомневаюсь, что из этого что-то вырастет.
***
В Рио— де-Жанейро Русаков, конечно, не уехал. И в Лондон тоже не улетел. И вообще пределов отечества не покидал. Но в пределах он, как показал ответ на запрос, передвигался много. Маршрут у него был, собственно говоря, всего один: в Москву. Но этим маршрутом он пользовался ежемесячно в первых числах каждого месяца: первого, второго или третьего числа.
— Ну вот и все, — сказал Петрухин, когда познакомился с распечаткой. — Осталось дождаться начала сентября и встретить гражданина Русакова прямо у вагона «Красной стрелы»: здрасьте, я ваша тетя.
— Вот именно, что надо еще дождаться… а это, извини-подвинься, около двух недель ожидания, — возразил Купцов. — Продаст он сабельку-то за это время.
— Может, — согласился Петрухин. Строго говоря, никакой уверенности, что сабля до сих пор находится у Русакова, не было… Может быть, он ее уже продал, а деньги промотал или проиграл в карты.
— Что предлагаешь? — спросил Петрухин.
— Не знаю, — ответил Купцов. Теперь, когда Русаков был грамотно вычислен и оставалось совсем ничего — просто дождаться его и взять под белы рученьки… теперь в дело вступил фактор времени. — Не знаю, Дима, не знаю.
Плыл по кухне сигаретный дым, садилось солнце, партнеры в очередной раз оказались в тупике… В тот вечер они разошлись, так и не наметив конкретного плана действий.
***
Петрухин уже засыпал, когда зазвонил телефон. Дмитрий открыл один глаз и посмотрел на аппарат так, как смотрят на таракана… Петрухин сел на диване, почесал грудь и вслух сказал:
— Гадом буду — это звонит старый сволочной следак Купцов.
Потом он взял трубку, нажал зелененькую кнопочку и сразу услышал голос Купцова:
— Я знаю, что ты сейчас сказал или подумал про меня какую-нибудь гадость, но у меня, Димон, есть одна идея. Вот слушай…
Когда Купцов изложил свою идею, Петрухин сказал:
— Хоть ты и паразит, Леонид Николаич, но тыква у тебя варит как надо. Может быть, мы вытянем пустышку, но идея стоящая… я снимаю шляпу!
— Да ладно, — сказал польщенный Купцов. Конечно, ему было приятно. Из Димки похвалу клещами не вытащишь… А тут вон как:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22