— Но Пастухов не является моим подчиненным.— Меня это не интересует. Я тебя предупреждал.— Он не отдал ее мне… На лице Крымова появилось выражение крайнего изумления, и он наклонился к самому уху Крупицы:— Тебе сколько лет? Десять? Пять? Что ты мне за херовину тут рассказываешь?! Что значит «не отдал»?— Вы когда-нибудь избавите меня от своего присутствия? — устало вздохнул Крупица, у него начала болеть голова, и он отдал бы все, чтобы сию секунду оказаться во Внуково.— Ну хорошо, — вдруг спокойно сказал Крымов. — Не хочешь со мной разговаривать, не надо. Ты прав. Пора тебя избавить от моего присутствия навсегда. Ты заслужил.С этими словами Крымов кивнул, и Алексей, который до этого стоял не шевелясь, как памятник, вдруг вскинул из-за спины руку с пистолетом, и в то же мгновение оглушительно грохнули два выстрела. Голову Владимира Крупицы продырявили пули его собственного оружия, забрызгав кожаный салон «БМВ».Вздохнув, Крымов пересел в свой «мерседес», и его кортеж плавно тронулся с места.— Ну вот, — сказал он, взглянув на часы, — у нас в запасе есть часа три.Можем не спешить.— Что решили, Андрей Сергеевич? — спросил Алексей.— Этот Ковбой-Пастух, — задумчиво произнес Крымов, — серьезней, чем я ожидал. Если он останется в живых к завтрашнему дню, нам потребуется его надежно вывести из игры. Хотя бы на время.— А вы уверены, что он согласится?— А мы подыщем аргумент поубедительнее.— Какой?— У него есть жена, Алексей, и мы как раз к ней в гости сейчас и отправимся. Так что он обязательно согласится. Не сомневайся.— Жена? Ну и что?Крымов позволил себе улыбнуться:— Подрастешь — поймешь… Передай-ка лучше координаты вперед. — Крымов достал записную книжку, раскрыл на записях Крупицы и ткнул пальцем в адрес Сергея Пастухова. — Ребята поймут, где это?— Село Затопино под Зарайском… Поймут. Это, кажется, по Рязанке.И Алексей связался с джипом. 4 Константин Дмитриевич Голубков сидел у камина переделкинской дачи, арендуемой Управлением, и докуривал сигарету, глядя на огонь. Внезапно сеттер Мартин, лежавший до этого спокойно у ног хозяина, поднял голову, вскочил в напряженном внимании. В то же мгновение с улицы из-за высокого забора послышался гул мотора, который вскоре стих. Хлопнула дверца, и полминуты спустя, раздался стук в калитку. Пес поднялся и побежал на улицу. За ним вышел и его хозяин.Наконец-то!Закончившееся ожидание принесло облегчение полковнику, но, как оказалось, ненадолго. Когда Голубков открыл калитку, он обнаружил за ней усталого Пастуха с кейсом в руке. Одного. Без Крупицы. А так быть не должно.— Здравствуй, Сережа, — кивнул полковник, пропуская Пастуха и бросая беглый взгляд на улицу: машина, подвозившая Сергея, сворачивала за поворот, больше никого, все тихо.Заперев калитку, Голубков пошел за Сергеем к дому. Следом затрусил Мартин.— Чай будешь? — спросил полковник, когда они вошли в дом и оказались на большой веранде с огромным столом и плетеными креслами.— Константин Дмитрия, давайте сначала закончим дела. Кажется, возникли проблемы.Голубков остановился и внимательно посмотрел на своего посланника:— Тебя Крупица встретил?— Скорее я его встретил. Но дело не в этом.— Что значит — ты его встретил?— Просто я ждал его в машине.— То есть Крупица был во Внуково?— Конечно.Голубков знал своего капитана, как дисциплинированного офицера, бывшего сотрудника КГБ, и если он должен был привезти к своему начальнику агента, то его не могло сейчас не быть здесь! Между тем Крупицы не было… — Он высадил меня в городе, — пояснил Пастух, — и отправился, как он сказал, «исправлять положение». Я же вам говорю, что возникли проблемы… Да, вот бумаги.Пастух положил кейс на стол.— Бумаги? — переспросил Голубков.— Какие-то бумаги. Он сказал, что вы в курсе. Пленка тоже здесь. Он не доверяет мне. — Пастух усмехнулся. — Устал я, Константин Дмитрич, сутки по всей Европе скачу. Может, присядем?— Да-да, конечно, пойдем.Все это было более чем странно.После короткого раздумья полковник оставил кейс лежать на столе и вслед за Пастухом вошел в гостиную. Там они расположились в креслах у камина, и Голубков закурил сигарету. Десятую за последние три часа. Это было много для него.— Рассказывай, Сережа, что случилось. С наслаждением растянувшись в кресле, расслабившись, Пастух начал подробно и обстоятельно рассказывать обо всем, что произошло с ним за эти три дня, начиная с посадки в Ливорно и заканчивая дорогой в Переделкино. Голубков слушал его не перебивая.— Только один вопрос, — сказал под конец Пастух. — Если вы знали о том, что меня будут пасти, почему не предупредили?— О чем ты говоришь, Сережа… — Вы предлагали обычный гонорар. Это слишком много за простую поездку.— А что я должен был делать? Ведь я говорил тебе о работе и хорошо знал, насколько она важна. Но даю тебе слово чести, что я не предполагал, насколько она окажется опасной… Черт знает что такое! Они вели тебя с самого начала, а стало быть, знали о тебе заранее!— Я об этом и говорю. Ладно, проехали, — хмуро отозвался Пастух. — Кстати, эти черти профессионально сработали. Не могу сказать, что сразу заметил слежку.Так, чувствовал что-то… Ну что, я еще нужен?— Пока нет.— Что значит «пока»?— Ты должен понимать, что дело очень серьезное и с тобой наверняка еще захотят поговорить… Неожиданно раздалась тонкая трель мобильного телефона. Голубков, так и не вышедший на веранду, подошел к кривоногому маленькому столику и взял трубку.— Да?.. Я понял.Видимо, ему что-то сообщили или отдали какое-то распоряжение, потому что он ограничился только этими словами и положил трубку. Едва заметная тень озабоченности пробежала по его лицу и исчезла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112