— Донесение на литр тянет, но извини, даю только на бутылку. Ты ж знаешь, из кровных отстегиваю.
Черч иронически взглянул на него.
— Когда на лапу от крутых научишься брать?
— Никогда, — буркнул Кость, допивая свое пиво.
— За это еще со школьных драк тебя, Серега, и уважаю.
Кострецов вышел из пивной и зашагал снова за ресторан «Самовар» к дому с указанным Кешей чердаком.
Там опер поднялся в люк, через который минувшей ночью пятился Черч. Внимательно оглядел помещение: никаких заслуживающих внимание следов, как было и утром на лестничной площадке с трупом Пинюхина. Зато из чердачного оконца отлично проглядывались окна пинюхинской квартиры.
«А со сканирующего приемника, — прикинул капитан, — можно было перехватывать все телефонные переговоры Пинюхина по сотовику, чтобы определить время, когда он должен выйти из квартиры. Его шофер, скорее всего, подъезжая утром к дому, боссу отзвонился».
Кость спустился во двор, пересек его и поднялся снова к квартире Пинюхина. Ему открыла вдова, уже накрашенная, затянутая в черный траурный костюм.
— Извините, — любезно сказал капитан, — я на минутку. Ваш муж, наверное, ездил на машине с шофером?
— Да.
— Он сегодня с водителем перед выходом из дома по телефону говорил?
— Конечно. Как обычно, по сотовому. А вы как догадались?
— Курение «Беломора» помогает, — с неподдельным добродушием улыбнулся, тряхнув кудрями, опер.
Он махнул рукой и сбежал вниз по лестнице.
* * *
На следующее утро расторопный Топков докладывал Кострецову по биографии Алексея Пинюхина:
— В начале девяностых годов Пинюхин являлся вице-президентом акционерного общества «Главтур». Это была крепкая организация, оказавшаяся наряду с другими преемником Госкоминтуриста СССР. «Главтур» владел несколькими гостиницами и административными зданиями в центре Москвы. Но в середине девяностых его стал «осваивать» президент Национального фонда спорта Борис Федоров.
— Тот, которого ранили при покушении? И который этой весной все же умер?
— Так точно. Но тогда еще Федоров был в отличной форме, дружил с тогдашним министром спорта Тарпищевым, приближенным по своим теннисным заслугам к Ельцину. Пинюхин же был из другой команды и сильно противодействовал Федорову. Как-никак, сражались за акционерное общество, через которое ежегодно проходило миллионов десять бюджетных долларов. На Пинюхина стали наезжать, уже тогда грозили убийством.
— Пинюхин жаловался в органы? — спросил капитан.
— Да какое там! Обычная коррупционная конспиративность. Пинюхин предпочел уйти из «Главтура», но открыл собственное турагент-ство «Пальма», стал директором одноименной гостиницы. Но и здесь пуля достала.
— Думаешь, отомстили за расправу его команды над Борисом Федоровым в свое время?
— Чья была, Сергей, расправа, до сих пор официально не установлено. Да и вряд ли стали бы за то мстить. Ведь Пинюхин теплое место в «Главтуре» бросил. Скорее всего, влез Пинюхин в какую-то новую опасную историю.
— История-то, может, новая, а счеты старые. Кто стал руководителем «Главтура» после ухода Пинюхина?
— Некий Александр Ячменев.
— Человек Федорова?
— Может быть. По нему у меня мало информации. Федоров тогда создавал мощный холдинг, хотел подмять и туризм. Но Федорова самого на тот свет подмяли, так что этот Ячменев теперь под другим боссом.
— Отработай, Гена, как следует Ячменева.
— Хорошо.
— Та-ак, — Кострецов покрутил ручку в пальцах, бросил ее на стол, — по Пинюхину, раз он в таких звонких делах крутился, что-нибудь обязательно из тех сфер всплывет. А у меня уже есть наводка по убийце этого туриста.
Топков заинтересованно глянул из-за своих окуляров.
— На свидетеля повезло?
— Да, причем на моего стукача. Тот более-менее рассмотрел парня, который в ночь перед убийством на чердаке против пинюхинских окон сидел и перехватчиком телефонных переговоров пользовался. Сканирующий этакий приемничек.
— Клюнуло!
Кострецов усмехнулся.
— Пока плотвичка лишь поплавок тронула. Но примета есть — сросшиеся брови.
— О-о! Сергей, в народных поверьях, помню, много чего есть про сросшиеся брови.
— Существенное нам подспорье в расследовании, — иронически протянул капитан, закуривая. — И что сообщается?
— Старые люди твердили, что нельзя верить человеку со сросшимися бровями.
— А мы ему и не поверим, когда возьмем.
Лейтенант уныло поглядел на него.
— Киллера, который пользуется фирменным радиоустройством?
— Да, неплохо был экипирован этот Сросшийся, хорошего класса спеца наняли. Видно, что не из блатных. Те больше на свои органы чувств полагаются. Однако спецура же обычно не засвечивается, а этот на улице приемничек в карман совал.
— Но ухлопал Пинюхина и скрылся четко. Ведь понимал, что того жена до двери может провожать. Промахнись он, мог бы влипнуть.
— И это верно, Гена. Тем более что у подъезда его шофер ждал. Опросили шофера?
— Так точно. Никого выходящим из подъезда в это время он не видел.
— Значит, Сросшийся через чердак ушел. Наверняка он все окрестные чердаки изучил. Проверяли подъезд?
— Люк на чердак был открыт.
— Ну вот, ушел Сросшийся по нему и спустился через другой подъезд. Я систему чердаков в этом доме знаю: почти везде в старых домах по Мясницкой так же. Уйти поверху — милое дело. Мог даже по крышам, они там друг к другу лепятся.
— Маловато у нас примет по этому Сросшемуся.
— Ничего, брови не сбреешь. Оставим пока исполнителя, мотив убийства нужен. Кто мог Пинюхина заказать? После покушения на Бориса Федорова там следаки все вылизали. И вряд ли на этом пепелище что-то новое накопаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84