Коротышка с худым загорелым лицом и мексиканской сигарой во рту слегка приподнял брови, глядя на то, как исчезает эта груда еды. Задвигавшись на стуле, он дернул плечом.
Бобы и маисовые лепешки кончились. Но были доставлены новые лепешки, а вместе с ними большое блюдо с квадратными ломтями козлятины, зажаренными на открытом огне до коричневой корочки. На столе стояло также блюдо с красным соусом, куда Уэлдон окунал каждый кусочек мяса, прежде чем подносил его ко рту. Он по-прежнему действовал не спеша, но пища улетучивалась с такой быстротой, будто ее поглощал огонь.
Коротышка ничего не мог с собой поделать. Против воли, взгляд его был прикован к Уэлдону. При этом он продолжал подергивать головой и хлопать глазами, словно отмахивался от мух. Вид у этого человека был задумчивый, он барабанил тонкими пальцами по столу, но глаза его были повернуты в сторону еды, с которой расправлялся молодой человек.
Уэлдон насадил на кончик ножа особо аппетитный кусочек козлятины. Мясо слегка обуглилось по краям, но в основном было покрыто толстой коричневой корочкой; красный сок капал с него.
— Съешьте кусочек, — добродушно предложил Уэлдон.
Коротышка стремительно повернулся на стуле.
— Молодой человек, — сказал он, — надеюсь, я достаточно стар, чтобы дать вам добрый совет?
— Совет? — пробормотал Уэлдон. — Тот, кто не прислушивается к добрым советам, дорого платит.
— Так вот, — начал его собеседник.
— Совет? — повторил парень. — Это опыт, выраженный короткой фразой.
— Верно, — согласился коротышка. — Поэтому…
Но медлительный Уэлдон продолжал неторопливо развивать свою мысль:
— Хороший совет может заменить глаза и уши.
— Ну конечно, молодой человек, поэтому я хочу сказать вам…
— Тому, кто не слушает советов, — доверительно сообщил Уэлдон, — уже ничем не поможешь.
— Продолжайте, продолжайте! — брюзгливо поддержал его коротышка. — Выкладывайте все, что хотите сказать об этом предмете. Я могу подождать! Я никуда не спешу!
— Я бы принял совет от любого человека, даже от своего отца, — благодушно изрек Уэлдон. — Совет лучше, чем порка. И говорят, что чем хуже люди, тем лучше их советы! — Он одарил коротышку доброй улыбкой. — Так не хотите разделить со мной этот ломтик?
Коротышка щелкнул пальцами. Он был почти вне себя от ярости.
— Нет! — завопил, окончательно потеряв терпение. — Мне не нужно ни кусочка! А этот ваш красный соус — вы знаете, что это такое?
Уэлдон заколебался, но затем со всем своим непробиваемым добродушием ответил:
— На вкус как жидкий огонь, приятель. А что вы об этом думаете?
Коротышка вытаращил глаза. У него была тощая бородка, которая придавала ему подчеркнуто старомодный и несколько зловещий вид. Бородка теперь •дрожала, так как он отчаянно искал слова.
— Тогда зачем же, ради Бога, вы это едите? От одного только вида этих блюд у меня жжет во рту, — объявил, негодуя. — А мои внутренности скручиваются, рассыхаются и разваливаются на части.
Как раз в этот момент Уэлдон положил обсуждаемый ими кусочек в рот. И тем не менее продолжал говорить, нисколько этим не затрудняясь:
— Неужели? А теперь я скажу вам, как это мне представляется. Почти все на земле хорошо, если обращаться с ним должным образом, а если нет…
— Ну и ну! — с иронией воскликнул его собеседник. — Это что — христианская проповедь?
— А почему бы и нет? — отозвался Уэлдон. — Да, действительно, не все те, кто разгуливают с длинными ножами, являются поварами. Но повара можно учить только на кухне, а не за обеденным столом. Поэтому я ем, что дают.
Коротышка вздрогнул. Он сидел, подперев голову руками, лихорадочно затягиваясь сигарой, и сквозь клубы дыма внимательно разглядывал молодого человека.
— Можно себе представить, что творится в вашем желудке!
— Никогда не страдал желудком, — успокоил его Уэлдон.
Он прикончил одновременно и мясо и соус, обмакнув последний прожаренный ломтик в красную жидкость, причем соус лег на него таким густым слоем, что ему пришлось поворачивать мясо, чтобы не закапать одежду.
Коротышка больше не мог смотреть, как поглощается эта ужасная стряпня. Он закрыл глаза обеими ладонями, но, не удержавшись, осторожно опустил руки — как раз вовремя, чтобы увидеть завершающий, последний глоток.
Почувствовав, что ему становится плохо, коротышка вскочил и стал бегать по террасе. Но потом вернулся, снова уселся на стуле и уставился на Уэлдона.
Глава 2
СВОБОДНЫЙ ЧЕЛОВЕК
Перед Уэлдоном возникла уже знакомая ему горничная — по-видимому, она выполняла все работы по дому. Подхватив гору пустых тарелок, девушка с изумлением открыла рот, затем заглянула под стол, оглядела внутренний дворик в поисках бродячей собаки, которая съела хотя бы часть всей этой груды еды. Даже с некоторым подозрением покосилась на карманы молодого человека.
Он засмеялся и вывернул карманы.
Тогда девушка всплеснула прелестными ручками и тоже рассмеялась:
— Не надо, сеньор! Просто это восхитительно!
— Хотелось бы чего-нибудь еще, — подал голос Уэлдон.
— Чего же, сеньор?
— У вас есть пиво?
— Есть, сеньор.
— Вы держите его в погребе?
— Да, сеньор.
— В холодном погребе? — уточнил Уэлдон.
— Там лед. Только вспомнишь о погребе, сразу задрожишь от холода!
— Спуститесь в погреб и подрожите там немножко ради меня, — велел молодой человек. — И потрогайте ручками бутылки, чтобы найти самые холодные. Вот таких и принесите три или четыре штуки.
Девушка ушла.
— Дружище, дружище! — забормотал между тем незнакомец. — Разве у вас не горят внутренности, и дым не обжигает горло, и искры не слепят глаза?
Уэлдон взглянул на него с неизменным хладнокровием, свертывая одной рукой цигарку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11