Маккенна загородил собой Фрэнчи и вместе с ней, пошатываясь, поднялся на ноги.
— Глен, смотри! — вдруг закричала девушка, указывая вверх по расщелине. — Лестница!
Маккенна не мог в это поверить, но все же инстинктивно повернул голову в нужную сторону. Невероятно, но это была правда. Напротив крутого обрыва, не больше чем в сотне футов от них стояла грубая деревянная лестница, типа тех, которые использовали предки индейцев пуэбло. Кроме того, на ней стояла еще одна, прислоненная к темному входу либо природной, либо сделанной человеческими руками каверны.
— Мой Бог! — выдохнул Маккенна. — Скорее туда.
Если им удастся взобраться на вторую лестницу, а затем втянуть ее за собой — Хачите будет до них не добраться. Никаким чертом. И если им в тишине прохладной пещеры не пересидеть его, ждущего на раскаленном безводном камне расщелины, — значит за все эти годы Гиен Маккенна ничего не узнал о выживании в пустынях Юго-запада. А толчком к броску через гладкое лавовое зеркало, когда налитые свинцом ноги, казалось, не сделают больше ни шага, а девушка непомерным грузом повисла на руке, волочась по камню, послужил блеск на конце второй лестницы: там, возле темного входа в пещеру, Маккенна разглядел нежную зелень мха, который рос в этих иссушенных солнцем землях только в одном месте: рядом с водой. Значит, там, наверху была вода!
Быстро сказав об этом Фрэнчи, он заметил, что девушка ожила. К тому времени, как они добежали до нижней лестницы, она была снова, насколько возможно, полна сил и энергии, и Маккенна, обернувшись и увидев над краем площадки голову Хачиты, рассмеялся в голос и послал великану одно-единственное слово на его родном языке. Огромный апач, не понимая, что эту игру он уже проиграл, лишь хрюкнул и неуклюже, но плавно, словно гризли, вспрыгнув на лавовую площадку, стремительно кинулся к беглецам по ее обнаженной раскаленной груди. Солнечный свет отражался от лезвия его метательного топорика и ручьев пота, стекавшего с лица и плеч по груди и раздувающемуся животу. От него пахло смертью. Да и выглядел он, как сама смерть.
— Только аккуратнее, Фрэнчи, — прошептал Маккенна сквозь стиснутые зубы. — Пока ему нас не достать. Давай, ступеньку за ступенькой, осторожнее. И не смотри вниз. Я за тобой.
Девушка кивнула и отвернулась. Она поставила ногу на первую перекладину, обеими руками взявшись за вторую. Фрэнчи взобралась уже на три ступени, и Маккенна подтягивался за ней, когда четвертая, словно насмехаясь над ними, треснула и разломилась под ногой. Девушка грохнулась прямо Маккенне на плечи и на них сверху посыпались обломки лестницы, как будто она была сделана из папье-маше.
— Боже всемогущий! — вырвалось у Маккенны. — Труха!
Они свалились вниз, и Маккенна, не пытаясь более удержаться за рассыпающееся дерево, подхватил Фрэнчи на руки и поставил ее за своей спиной. В тридцати футах от них, Хачита — правнук знаменитого белоненавистника, вождя Мангас Колорадас — прорычал единственное слово, апачское: «Зас-те!»и двинулся прямо на худощавого, рыжего человека, поджидавшего великана с голыми руками и до боли сжимавшего побелевшие кулаки.
ПОТОМОК МАНГАС КОЛОРАДАС
Глаза, думал Маккенна. Старая Маль-и-пай предостерегала Маккенну от соколиного взгляда индейца. Глаза надо вывести из строя. Как-то ослепить, что ли… Лишить зрения. Убить глаза. Это был единственный шанс.
Маккенна скорчился, чтобы набрать в руки побольше песка и пыли. И тут его взгляд наткнулся на единственный приличный кусок развалившейся лестницы — брусок футов трех в длину. Этой дубинкой апача достанешь скорее, чем горстью песка, подумал он. К тому же таким образом можно будет хоть как-то обороняться от сверкающего лезвия томагавка, который — Маккенна знал точно — Хачита кидать не станет. Риск того, что при промахе топорик может сломаться, ударившись об окружающие скалы, был очень велик. Значит, главное сейчас — отразить первый удар: планировать что-то далее пока бессмысленно.
Старатель покрепче ухватился за высохшую балясину и сразу же сделал три шага вперед, чтобы дать Фрэнчи шанс.
— Когда я его ударю, — сказал он девушке, — беги!
— Глен, я не смогу!
— Ты должна! Вниз по ступеням! — Он говорил, стиснув зубы и сжимаясь в комок перед прыжком на воздвигшегося рядом Хачиту. — Доберись до старухи… вниз по тропе к хижине… там ружья!
Хачита возвышался над ним, и Маккенна с разворота ударил его казавшимся легче птичьего пера брусом так, чтобы пресечь путь сверкающему лезвию томагавка. Ему удалось. Трухлявый кол влетел апачу под руки и врезался в нос, буквально взорвавшись пыльным облаком. Волокнистые частицы, труха и более твердые осколки въехали апачу по глазам с такой силой, что ему показалось, будто он на полном скаку получил по роговицам оттянутой веткой. Хачита хрюкнул, втянул в себя воздух, но не отказался от намерения достать шотландца средним свингом. Смертельное оружие чуть задело шею Маккенны: он дернулся в сторону, а апач в это время отступил на шаг, потряс головой и протер глаза, словно ошеломленный и возмущенный гризли, пытающийся стряхнуть с себя наглого невидимого, но очень крепко жалящего шмеля. В то же самое мгновение Глен нагнулся, схватил полные пригоршни каменной пыли и прыгнул в кольцо рук Хачиты, чтобы довершить ослепление индейской бестии. Почувствовав, что его противник приближается, апач развернулся, чтобы встать к нему лицом. Затуманенное зрение позволило увидеть смазанную фигуру летящего к нему белого. Он снова сделал широкий замах, но цель, искаженная чужеродными предметами и сочащейся из глаз влагой, вновь оказалась под свистнувшим лезвием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73