Он уложил их на стол и принялся перелистывать. Писатель почесывал лоб, переводя глаза с тайника на стол, а со стола на тайник…— Вот она.Мишо схватил два скрепленных листка, рассказывающих о предпоследнем подвиге майора: арест пирата, пойманного на месте преступления — кража и вооруженное нападение на торговца природными редкостями на плавучем рынке полгода назад. Дело 01-03, как свидетельствовала красная печать в верхнем левом уголке рапорта. К документу была приложена расписка от тюремных властей в получении преступника.— Он действительно на муниципальной каторге, — проворчал он. — Камера… Черт, номер не указан!— Покажите.Пишенетт прочел документ, удовлетворив свое природное любопытство. И, усмехнувшись, сообщил пирату:— Он в одиночке, в центре каторги. Придется потрудиться, чтобы добраться до него.— Зная, где он, у меня трудностей не возникнет.Мишо сложил рапорт и сунул его в карман комбинезона. Порылся в делах, наткнулся на дневник и на всякий случай прихватил и его. Пора было уходить. Он извлек из кармана синюю капсулу и, зажав между большим и указательным пальцами, поднес к носу Пишенетта.— Пошли, я возвращаю вас в родное гнездо.Писатель поспешно собрал наброски пятнадцати задуманных романов и сложил их в кожаный саквояж, принадлежавший Груберу.— Капюшон обязателен? — с отвращением спросил он.— Вы правы. — Мишо убрал капсулу. — Сделаем так, словно мы не виделись. Фулд когда-то отыщет вас. Уверен, что вы очаруете его в момент знакомства.— Согласен, согласен.Пишенетт зажмурился, зажал рот и уши. Мишо разбил капсулу о макушку его черепа. Содержимое капсулы потекло по лицу, одежде, ботинкам и полностью накрыло его поблескивающим синтетическим панцирем.— Фу! — сказал он, проводя пальцем по потерявшим чувствительность губам. Тонкий, прозрачный слой менял голос и дыхание. — Отвратительно.— Пока мы не нашли ничего лучшего, чтобы скрыться от метчиков.Они вышли из дома. Автомобиль министра стоял на улице поодаль. Писатель крутанул ручку и сел рядом с Мишо, который отпустил ручной тормоз. Машина покатилась вниз по склону. Капли с оглушительным шумом ударялись о капот.— Наверху лучше! — сообщил Пишенетт.Погруженный в свои мысли Мишо не ответил.— Над облаками дождя никогда не бывает! — Никакой реакции. — Вы онемели или опять оглохли?Мишо медленно повернул голову к своему пассажиру. Пишенетт уже встречался с этим взглядом буканьера в таверне южных морей. А потому решил замолчать и углубился в собственные мысли… заглянув на мгновение в комнату, где стояла кровать с балдахином. Увы, пустая.— Крошка моя! Маринетта! — позвал он.Но Мата Хари не шла на зов. Он подождал, потом добавил:— У меня сюрприз! Я весь запанцирен! Жемчужный занавес едва шелохнулся, и писатель вздохнул. ЧТО И ТРЕБОВАЛОСЬ ДОКАЗАТЬ — «Таковы пять обязательств, которые я берусь соблюсти, если вы проголосуете за меня во втором туре. Первое: снизить все налоги на тридцать процентов на два первых года моего муниципата».— Не вижу, почему он должен лишать себя удовольствия обещать неисполнимое, — прокомментировал Отто Ванденберг.— «Второе, — продолжил Штруддль, — безопасность для всех».— Удивительно, что он не поставил это на первое место, — заметила Сюзи.— «Третье — муниципальный приоритет. Все иностранцы будут отправлены за пределы плотины. Вакантные квартиры передадут нуждающимся в жилье базельцам».— А цыган лишат гражданских прав, — продолжила юрист.— Здесь начинает дурно попахивать, — согласился Пленк.— «Четвертое — обезвреживание Туманного Барона». Некое излишество, если вспомнить о втором обязательстве. И наконец, «Пятое…».— Что, Эльзеар?Штруддль протер стекла очков, свернул и развернул свой экземпляр Газеты суши. Нет, он прочел все правильно.— «Пятое — если вы проголосуете за меня, я прекращу дождь».— Истинный перл! — рявкнул Ванденберг. — Сначала Фулд, изгоняющий чудовищ из Базеля. Затем Фулд, распоряжающийся стихиями. Такого мы еще не видели!— Макиавелли хочет ступать по нашим мозолям, — проворчал Лузитанус.— Нам подчиняется дождь? — удивился до сих пор молчавший Роземонд. — Я был не в курсе.Пять человек, сидевшие в задней комнате «Двух саламандр», замолчали.— Как три четверти базельцев решились отдать ему свои голоса в первом туре? — простонала Сюзи.— Он обольщает, — предложил Пленк. — Голосуйте за меня, и я достану вам Луну. И все эти ослы ринулись в западню.Лузитанус процитировал, подняв палец к потолку:— «В Базеле живут такие олухи, тупицы и зеваки, что любой фигляр, торговец реликвиями, мул с бубенцами или же уличный музыкант соберут здесь больше народа, нежели хороший евангелический проповедник».— Не портите доброго старину Рабле базельским соусом, — взмолился Ванденберг.— Все это от вина Штруддля. Вот уже неделю мне кажется, что я живу в Париже во времена фонарщиков и вонючих улиц, где вам резали горло с той же легкостью, что и кошельки.— Господин Лузитанус! — возмутился Ванденберг.— Народ Базеля, быть может, и глуп, но если дождь продолжится и после его избрания, он его распнет, — понадеялся Пленк.— Однако бюро рисков не предвидит никаких улучшений в ближайшие дни, — удивился Лузитанус.Эльзеар наполнил чашки черным кофе и принес печенье. Но сегодня утром никто не был голоден.— У нас три убитых цыгана, — напомнил Ванденберг.— Бедняга из литейни, утопленник из мешка, найденный пять суток назад, и вчерашний плотник, — подвел итог Пленк. — Его пытали дыбой под министерским фуникулером. Я занимался его останками.— Исторический метод не меняется, — заговорила Сюзи. — Мешок идет от римлян. Дыбу применяли во всей древней Европе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82