Правда, это могла быть кузина Барбара или мисс Макинтош, они обе крутились поблизости.Со своей всем известной способностью выбирать самую незначительную деталь из любого разговора, Джордж поинтересовался:— Кто такая мисс Макинтош?Милдред разразилась бесконечным рассказом о мисс Макинтош, которая была очень стара и держала пуделей, которых нужно было часами каждый день расчесывать, но история эта не содержала ни слова о Билле и девице Лестер — если, конечно, ее звали Лестер, а не Лайалл, Линкуотер, Саттерби, Марриотт или Рокингем… Нет, рокингем — это китайский фарфор, разбитый сумасшедшей мисс Марриотт, которая была компаньонкой кузины Барбары.Фрэнка и раздражала и смешила ее манера рассказывать. Правда, еще каких-либо сведений, проливающих свет на судьбу Уильяма Смита, ему добиться не удалось.Позже, уже прощаясь, он спросил вполне серьезно:— Слушай, Милдред, ты совершенно уверена, что тот парень, Билл, женился? Не важно, как звали девушку и все такое… Просто сосредоточься и вспомни, действительно ли он женился?Она посмотрела на него с сомнением.— Ну, по-моему, женился…— Почему ты так думаешь?— Ну, я помню, тетя Софи написала, что собирается подарить им китайский фарфор. Ты знаешь, у нее его было очень много.— Ты точно это помнишь?— Да, потому что мне стало интересно, какой из сервизов она им отдаст. Там был один, который я присмотрела и надеялась, что она оставит его для меня.— Если она написала тебе и сообщила, что приготовила для них свадебный подарок, она должна была упомянуть их имена.— О, так и было.— Так что же?Милдред сморщила лоб — от этой гримасы и без того длинные морщины стали еще уродливее.— Знаешь, я думала о фарфоре. Тот сервиз, который мне хотелось получить, был просто прелесть — такие маленькие букетики цветов и голубые края, а верхушка чайника сделана в форме клубнички. Меня на самом деле не волновали имена. Но уж наверно тетя их упомянула.— Попытайся вспомнить, что она написала.— Она написала: «Я подарю им один из своих чайных сервизов».Если Фрэнк и заскрипел зубами, то сделал это очень тихо.— Да хватит о сервизах, она же не с этого начала.— О нет, она написала, что они поженились, и мне интересно будет об этом узнать, потому что я влюбилась в Билла. Я ей сказала, знаешь ли…— Она так и написала — «Билл»?— Ну да, я тебе об этом и твержу.— Тогда она должна была назвать и имя девушки. Как ее звали?— Милый, я забыла.— Ты уверена, что речь шла именно о том Билле и о той девушке?— О да!На этот раз ответ был абсолютно искренним.— Ты уверена, что они поженились?— О да, уверена, потому что тетя Софи ездила на свадьбу — она же не могла этого сделать, если бы они не поженились! А я помню, что она туда ездила, потому что в страшно жаркий день она надела свою соболью накидку, а я получила письмо, где она об этом рассказывала, и, помнится, подумала, как ужасно это звучит. К тому же представь тетю Софи в соболях — просто кошмар!— Ты все-таки не помнишь их имен?— Билл…— Спасибо, это я уже понял. Мне нужны фамилии Билла и девушки. Если ты их сама не помнишь, как насчет твоей тети Софи?— Милый, она умерла пять лет назад. И она все-таки оставила мне чайный сервиз, только не знаю, тот ли, что я хотела.— Подумай, кто еще может знать?Морщины на лбу опять стали глубже. Она покачала головой.— Честно, милый, не знаю. Ты знаешь, очень многие умерли — кузина Барбара, Латимеры, Джим и Боб Баррет ты… Я помню, они там были, потому что Джим сказал, что я похожа на розовый бутон, а Джордж пришел в ярость. Это важно?— Возможно, — ответил Фрэнк Эбботт. Глава 14
Уильям привез Кэтрин к мистеру Таттлкомбу, как и договорились, сразу после закрытия магазина и обнаружил, что в этом доме их визит расценили как настоящее событие. Утром мистеру Таттлкомбу сняли гипс, и он смог пройти через лестничную площадку в верхнюю гостиную. Обстановка этой комнаты восходила к далеким временам, еще до свадьбы Абигейль, когда старая миссис Солт жила в этом доме со своим сыном и большую часть из тех пятнадцати лет вообще не спускалась вниз. В гостиной все еще лежал ковер и стояли плюшевые кресла, когда-то выбранные ею. Вязаные салфетки были ее собственной работой. С каминной полки смотрел увеличенный фотографический портрет ее самой в викторианском вдовьем чепце.Мистер Таттлкомб сидел в самом большом кресле, положив ногу на скамеечку, колени его были накрыты коричнево-белой полосатой шерстяной шалью. Абигейль надела воскресное платье. На стол подали чай, пирог, сандвичи, заливную рыбу, желе, бисквит, пропитанный вином и залитый сбитыми сливками, блюдо со знаменитыми сырными палочками Абигейль и банку знаменитого яблочного джема ее кузины Сары Хиллз.Мистер Таттлкомб был весел, как Панч. Если внешность обманчива и красота — только видимость, она все равно радует глаз. Абель нашел, что красота мисс Эверзли очень приятна глазу. Это была не броская, яркая красавица, а очень скромная, спокойная, благородного вида девушка. И очень любит Уильяма — нельзя быть с ними в одной комнате и не заметить этого. Абигейль с этим согласилась. Милая девушка, если Абигейль что-нибудь понимает в юных леди, а миссис Солт была уверена, что понимает. В ней есть что-то такое, что заставляет гадать, почему она не захотела найти более выгодную партию. Но совсем не трудно понять, что они влюблены друг в друга. Забавно, что такие вещи всегда так заметны, даже если молодые люди не слишком часто смотрят друг на друга, а разговор идет только о магазине, о разрисованных игрушках, о ноге Абеля, о яблочном джеме Сары и том, как Абигейль удается сделать палочки такими светлыми. Миссис Солт вдруг обнаружила что дает Кэтрин рецепт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75