здесь, прямо за углом, есть полицейский участок. Вы сможете дойти туда, опершись на мою руку?Уильям снова улыбнулся.Они отправились в путь и, сделав две остановки, достигли цели. Уильям сразу же упал в кресло и закрыл глаза. Он слышал, как вокруг разговаривают люди, но не вникал в смысл. Ему бы хотелось, чтобы кто-нибудь открутил его голову и спрятал в уютный, темный шкаф. В данный момент ему было мало пользы от этой части тела — без нее было бы намного легче.Кто-то принес ему чашку горячего чая. Выпив его, Уильям почувствовал себя значительно лучше. Полицейские захотели узнать его имя и адрес.— Уильям Смит, «Игрушечный базар Таттлкомба», Эллери-стрит, Северо-Запад.— Вы там живете?— Да, над магазином. Мистер Таттлкомб болен, и я заменяю его. Сам же он сейчас находится в доме сестры, миссис Солт, Селби-стрит, сто семьдесят шесть. Это здесь, за углом. Я как раз ходил навестить его.Перед Уильямом замаячила фигура инспектора. Это был большой человек с громким голосом. Он спросил:— У вас есть какие-нибудь идеи насчет того, кто мог вас ударить?— Совершенно никаких.— Как вы думаете, кому это могло понадобиться?— Никому!— Вы говорите, что навещали работодателя. У вас были с собой деньги? Жалованье или что-то в этом роде?— Ни гроша.Уильям опять прикрыл глаза. Вокруг разговаривали. Голос инспектора напоминал гул военного самолета.Тут он услышал голос Фрэнка Эбботта:— Как насчет того, чтобы вернуться домой? Там есть кому позаботиться о вас?— О да, там есть миссис Бастабл — экономка мистера Таттлкомба.— Ну что ж, если вы готовы ехать, вам вызовут такси и проводят до дома.Уильям моргнул и ответил: «Я в полном порядке». На его лице вновь появилась мальчишеская улыбка:— Вы так добры ко мне, но не стоит беспокоиться! У меня просто тяжелая голова.Вскоре он обнаружил себя сидящим в такси вместе в Фрэнком, и ему вдруг захотелось поговорить: он вспомнил, что этот детектив из Скотленд-Ярда упоминал о какой-то их встрече. Незаметно эта мысль перетекла во фразу:— Вы ведь так сказали, правда?— Сказал что?— Что видели меня раньше.— Да, сказал. И действительно видел.— Скажите, когда, где, как это было?— Ну, я не помню, это было очень давно.— Насколько давно?— О, много лет назад. До войны, я думаю.Уильям схватил Фрэнка за руку:— Вы в этом уверены?— Нет, мне просто так кажется.Смит, продолжая сжимать его руку, настойчиво спрашивал:— Вы помните, где это было?— О, где-то в городе… В Люксе, кажется… Да, определенно в Люксе. Вы танцевали с девушкой в золотистом платье, очень дорогом, по-моему.— Как ее звали?— Я не знаю. Думаю, я этого никогда не знал. Лет ей на вид было около двадцати.— Эбботт, вы помните мое имя?— Друг мой…Уильям Смит отпустил его руку и поднес к голове.— Видите ли, я его не помню…Фрэнк сказал:— Постойте! Вы же только что его назвали — Уильям Смит!— Да, это имя, с которым я вернулся с войны. А я хочу знать, с каким я ушел. Я не помню ничего до сорок второго года — совсем ничего! Я не знаю, кто я и откуда. В середине сорок второго я оказался среди пленников военного лагеря с табличкой на груди «Уильям Смит» — вот и все, что я знаю о себе. Так что, если вы можете припомнить мое настоящее имя…Фрэнк произнес:— Билл… — и запнулся.— Билл, а дальше что?— Я не знаю. Насчет Билла я уверен, потому что это имя пришло мне в голову, как только я разглядел вас под фонарем, еще до того, как вы заговорили.Уильям хотел кивнуть, но это причинило такую боль, что он остановился.— Имя «Билл» не вызывает сомнений, как и «Уильям». Но я точно не Уильям Смит, как гласила табличка. Последние годы войны я провел в лагере, а когда освободился, вышел из больницы, вернулся домой и попытался найти ближайших родственников Уильяма Смита — я слышал, его сестра жила где-то в Степни. Оказалось, ее дом разбомбили, и никто не знает, куда она скрылась. Но соседи остались, и все они в один голос утверждали, что я не Смит. Они — кокни до мозга костей, и им был противен мой выговор. Конечно, эти милые люди слишком вежливы, чтобы сказать об этом, но один мальчик заявил, что я говорю, как диктор с Би-би-си. И ни один человек не мог сообщить, куда уехала сестра. У меня создалось впечатление, что она не из тех, о ком люди сильно скучают. И все были абсолютно уверены, что я не Уильям Смит, поэтому в конце концов я утратил решимость искать ее. Если бы вы только смогли вспомнить кого-нибудь, кто знал меня…Повисла долгая пауза. Огни фонарей проносились мимо, вспыхивая и вновь пропадая. Собеседник Уильяма то появлялся на мгновение в их свете, то скрывался в темноте.И лицо его было совершенно незнакомо Смиту, хотя на другой стороне пропасти, разбившей его жизнь на две части, они встречались и разговаривали. У них, вероятно, были общие знакомые. Когда он подумал об этом, голова его закружилась — видимо, от удара. Так должен был чувствовать себя Робинзон Крузо, увидев следы на песке необитаемого острова. Уильям взглянул на Фрэнка и подумал, что он не из тех, кого легко забываешь — человек образованный, с хорошим воспитанием. Светлые волосы причесаны так гладко, что в них можно посмотреться, как в зеркало, — он вспомнил это в участке. Длинный нос на длинном лице. Прекрасно сшитый костюм…Любопытно, но именно в этот момент в сознании Уильяма зашевелились, хоть и слабо, какие-то воспоминания. Кажется, он не всегда носил такую одежду, как сейчас… Не добротное готовое платье, а… В голове его смутно возникло воспоминание о Сэвил Роу.Фрэнк Эбботт произнес:— Боюсь, что ничего, кроме Билла, на ум не приходит. Глава 4
На следующее утро оказалось, что единственное последствие вчерашнего происшествия, всего лишь внушительных размеров шишка на голове Уильяма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75