С трудом удерживаясь от смеха, он сумел произнести всего лишь одно слово: «Обоснуйте».
Мисс Силвер не заставила себя упрашивать и охотно заговорила снова:
— Для меня с самого начала было ясно, что инициатор этих приступов рвоты ни в коей мере не посягает на жизнь миссис Леттер — слишком уж несерьезны были эти приступы, слишком уж кратковременны. Другое дело, что, как только я начала подозревать самое миссис Леттер, то поняла, что для нее эти приступы стали настоящей находкой. Благодаря им миссис Леттер придумала, как подсыпать яд; то, что после предсказания этого Мемнона ей было немного не по себе, тоже сыграло здесь свою роль: она решила положить конец своим страхам. Правда, это исключительно из области домыслов. Хотя мне лично очень хотелось бы узнать…
Мисс Силвер неожиданно запнулась. Это было настолько ей несвойственно, что сразу вызвало у Фрэнка живейшее любопытство:
— Ну же, договаривайте! Что вам так хотелось бы узнать?
Мисс Силвер опустила на колени вязанье.
— Просто временами я задаюсь вопросом: естественной ли смертью умер ее первый муж, — озабоченно произнесла она.
Фрэнк покачал головой.
— Вы знаете, шеф на самом деле думает, вы колдунья и у вас есть собственная метла. Он вырос на рассказах о ведьмах, и вы некстати оживляете в нем эти образы.
Мисс Силвер улыбнулась.
— Такой порядочный человек! У нас отличные отношения. Но я думаю, у тебя есть о чем мне рассказать.
— Да, немногое, но заслуживающее внимания. Шеф поручил мне навести кое-какие справки. Я видел врача, который лечил Даблдея, и мне показалось, будто его что-то смущает. Даблдей был болен, но состояние у него было вполне сносное. Он мог умереть так, как все и произошло, однако это случилось несколько неожиданно. Сам врач в тот момент отсутствовал, и к пациенту позвали его молодого коллегу. Это был как раз тот случай, когда на девяносто девять процентов смертельный исход вполне ожидаем и на один-единственный — несколько подозрителен. Естественно, ни один врач на свете не будет рисковать своей репутацией из-за одного шанса из ста. Не думаю, чтобы врач всерьез задумывался над происшедшим до тех пор, пока не обнаружилось, что Даблдей только что подписал новое завещание в пользу миссис Даблдей и что родственники собираются его оспаривать. Видимо, именно тогда врача и стали смущать кое-какие обстоятельства, но у него не было доказательств, и он смолчал. Сейчас он с большим облегчением узнал, что дело о наследстве решилось без суда. В противном случае его вызвали бы как свидетеля; представляю, как это было бы приятно для него! Но вы, конечно, понимаете, что всего этого он мне не сказал; сказал только, что Даблдей умер в его отсутствие и что случай казался вполне хрестоматийным. Похоже, что госпожа Леттер уже играла в эту игру. Говорят, что отравитель сохраняет свои пристрастия до конца дней.
Мисс Силвер кашлянула и изрекла:
— Когда человек считает, что его собственные прихоти и желания выше цепы жизни любого другого, то возможностей для претворения этого убеждения в жизнь у него найдется сколько угодно.
Фрэнк в восхищении взглянул на нее и воскликнул:
— В час торжества — и то рассудок не теряешь! — и торопливо добавил: — Цитирую по Водсворту.
Глава 41

Джулия кинула в ящик платяного шкафа три пары чулок. Она снова была в своей лондонской квартире. Ей было душно, она чувствовала себя усталой и опустошенной. Распаковывать вещи не так противно, как собираться в дорогу, но и то и другое — занятие мало вдохновляющее. К тому же и в том, и в другом случае всегда оказывается, что ты что-то забыл взять. На этот раз она забыла зубную пасту, а это значило, что опять нужно выходить из дома, чтобы купить новую. После того как ты совсем недавно пережила серьезное потрясение и постоянно находилась в нервном напряжении, казалось глупым досадовать из-за какого-то тюбика зубной пасты.
Она распахнула все окна, но в комнате было по-прежнему жарко. Везде накопилось дикое количество пыли. Джулия взяла швабру и тряпку и принялась за уборку. К тому времени когда она с этим покончила, ей подумалось, что проще было оставить все как есть — столько грязи скопилось теперь на ее лице и руках. Она стала отмывать сначала руки — потому что какой толк умываться с черными руками? И тут в дверь позвонили. Она успела бросить последний взгляд в зеркало: лицо было все еще грязное, но поскольку часть грязи она уже смыла, то создавалось впечатление, что оно стало несколько смуглее, чем обычно. А может, так оно и было? Джулия решила, что сойдет и так, поспешно вытерла руки, заметив, что оставила на полотенце черные следы, и пошла открывать.
На пороге стоял Энтони. Одетый с иголочки, он с легким удивлением взглянул на нее и двинулся в глубину комнаты, осведомляясь, почему она решила затеять осенью генеральную уборку. Она так и знала, что это будет Энтони! И не когда-нибудь, а именно сейчас! Она могла бы просидеть в ожидании его в своем самом лучшем платье девяносто девять дней и он бы так и не заявился; но на сотый день, когда она чумазая, как негритянка, и по уши в грязи, он был тут как тут — как будто его магнитом притянуло!
— Ты всегда почему-то появляешься, когда я неумытая и непричесанная. Но я как раз этим занимаюсь.
— Много же этой грязи должно было накопиться!
— Ну да. Тебе придется чуть-чуть подождать, пока я умоюсь. Послушай, почему бы тебе не сходить пока за зубной пастой? Свою я оставила в Леттер-Энде.
— Страшно не хочется, но уж так и быть, схожу.
Это дало ей время привести себя в порядок. Когда Энтони вернулся, она выглядела вполне пристойно. С театральным поклоном он протянул ей тюбик пасты, говоря:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84