– Я хлопнул дверью и, закрывшись в своем кабинете, позвонил отцу:
– Салют!
– Чтоб я этого не слышал! Здоровайся так со своими грязными клиентами.
– У вас там всё спокойно?
– Ага, если не считать, что Джейк Карлесс никому не дает покоя.
Я с облегчением вздохнул, да так громко, что отец услыхал мой вздох.
– Та-ак, – сказал он, – Ты все еще стоишь на своем, дурачок упрямый.
– Пожалуйста, не называй меня дурачком, – взмолился я. – Последний, кто сказал обо мне нечто подобное, уже не с нами.
– Кто же это?
– Сэм Леви.
– Да, об этом я уже наслышан. А ты и туда нос свой успел сунуть.
– Отец, скажи мне, мог ли кто-нибудь предположить, что ты снабдил меня информацией, которая может серьезно повредить… кому бы то ни было?
– Кто это тебе наболтал? – В его голосе послышались нотки озабоченности.
– Никто. Для меня загадка, почему Леви сказал мне, что кое-кто может серьезно расстроиться, если узнает, что я твой сын.
– У этого Леви язык как у старой сплетницы. Помалкивал бы лучше, чем язык распускать.
– Объясни мне, в чем дело. Что вам, старикам, известно, чего я не знаю?
Последовала длинная пауза. Отец так долго молчал, что я забеспокоился, не отсоединился ли он.
– Пап, ты меня слышишь?
– Этого я не могу тебе рассказать, – наконец отозвался отец. – Не имею права. Эта информация только для служебного пользования.
– Отец, ты не забыл, с кем ты говоришь? Я твой сын.
– Нет, не могу. Эти факты засекречены до сих пор.
Его голос упал. Я с трудом расслышал последние слова. Как я ни просил, отец оставался неумолим. Сказал только, что уезжает с мамой на недельку, чтоб развеяться, но не сообщил куда. После разговора с родителем я сидел как приклеенный к стулу и с ужасом глядел на гудевшую трубку. А вдруг телефон прослушивается?
Потом я набрал номер Жанин.
– Кажется, поездку придется отложить, – с ходу сказал я.
– В связи с ночным происшествием? Если моим детям хоть что-то угрожает…
– Никому ничего не угрожает. Обычная предосторожность. Я звоню, чтобы предупредить, что вернусь за полночь, а может, даже к утру.
– Когда собираешься приводить в порядок квартиру?
– Я еду по очень срочному делу. Если бы детям или тебе грозила опасность, я бы остался.
– Дейв, я хочу тебе верить. Второго раза я не выдержу.
34
Я почувствовал, что начинаю приходить в себя по-настоящему, только застряв в пробке на шоссе М6 на выезде из Бирмингема. Вынужденное бездействие – лучший способ расслабиться. Я не знал еще, что буду делать, когда окажусь по адресу, оставленному Марти. Может, ее там уже и нет. Лучше не думать.
Подъезжая к Лондону, я снова включил мозги. Ехать было непросто: уже стемнело и дождь лил как из ведра. Пробившись через запруженные транспортом лондонские улицы, я наконец прибыл по адресу, до тут выяснилось, что припарковаться мне решительно негде. Я покружил по прилегающим улицам с нулевым результатом. Район Финчли напоминал мне окраину Южного Манчестера – такое же убожество. Мне удалось найти местечко рядом со станцией метро «Финчли». За пять минут, которые я прошел пешком, одежда промокла насквозь. За это время я умудрился пару раз забрести не туда, но это даже хорошо: если за мной хвост, пусть помучится.
Когда Марти открыла дверь, стало ясно, что мысли наши бегут в одном направлении.
– За тобой хвоста нет? – спросила она, заглядывая мне через плечо, и, схватив за руку, протащила через коридор в гостиную квартиры на первом этаже. – Я знала, что ты приедешь, как только получишь адрес! Не можешь без меня, правда?
Она отвела в сторону мою руку и, прижавшись ко мне всем телом, осыпала самыми страстными поцелуями.
– Вот это да! – удивился я, отстраняя ее от себя. – Но я приехал не ради твоих зеленых глаз.
– Изумрудных. Я предпочитаю изумруды.
– Неужели? А вот я предпочитаю получить ответы на несколько вопросов.
– Не поверю, что ты приехал ко мне затем, чтоб получить долг, – не унималась Марти.
– Воля твоя.
Мне показалось, что она похудела и вообще как-то уменьшилась в размерах. Одежды на ней, как всегда, было по минимуму: синий шелковый халатик, сквозь который просвечивало белье.
– Ты умеешь запудрить мозги девушке, – пожаловалась она. – Я только о тебе и думаю с тех пор, как мы расстались в Стокпорте.
– Неизвестно, кто кому пудрит мозги. Что же это получается? Я отдаю свои последние две тысячи женщине, у которой более чем достаточно средств, чтоб легко купить меня, а затем так же легко перепродать.
– Это так буржуазно, Дейв. Не мелочись. К тому же каждой девушке интересно проверить, способен ли парень помочь, если понадобится.
– Сейчас ты тоже занимаешься проверкой? Игра продолжается?
Вместо ответа я получил звонкую пощечину, которая привела меня в ярость. Ладони непроизвольно сжались в кулаки, но я вспомнил, при каких обстоятельствах мы с Марти познакомились. Не уподобляться же мне Чарли Карлайлу. Я отступил от нее подальше.
– Ты получил за то, что сказал гнусность.
Она плюхнулась в мягкое кресло.
– Объясни-ка мне лучше, зачем ты заняла у меня деньги, если у тебя их полно?
Она потянулась к лежавшей на столике пачке сигарет.
– Зато я теперь не пью, – радостно сообщила Марти, вместо того, чтоб ответить на мой вопрос. – Ни капли не выпила с тех пор, как уехала из Манчестера, – добавила она, затянувшись сигаретой.
– Давненько ты не пила!
– Не язви! Скажи лучше, ты все еще с мисс Фригидность? Неужели она до сих пор не бросила тебя? Она знает, зачем ты примчался в Лондон? Я только вчера отправила письмо, а ты тут как тут.
– Наша встреча важна для тебя, Марти, а не для меня.
– Не строй из себя благодетеля, Дейв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135