– нетерпеливо спросил Гарри Серпелл.
– Ты прав, и раз уж будешь там, выпиши заодно и все фамилии на «О».
– Это тебе дорого обойдется. Погода теперь хуже некуда.
– Ну что ты заладил одно и то же, Гарри? Не обижу. Получишь две сотни, если в понедельник список будет лежать на моем столе.
– Я всего лишь детектив, а не любитель генетики.
– Генеалогии, Гарри. Считай, что я провожу небольшое историческое расследование.
– И для этого необходима прогулка среди жмуриков?
– Именно, – подтвердил я и продиктовал ему номер телефон Жанин. Для этого я обратился к «меню» и невольно выяснил, что там сохранены домашний и служебные телефоны Клайда Хэрроу.
Следующий звонок я сделал в свой офис. Ответила Селеста.
– Где вы пропадаете? – воскликнула она. – Мы тут в панике!
– Вчера я был за пределами досягаемости. Заодно утроил тебе проверку.
– Я поняла – вы скрываетесь от этого Каллена. Да он просто пытается вас запугать! Мой кузен вам поможет. Я позвоню ему. Он член общественного совета, ему полиция рот не заткнет.
– Селеста, я был в больнице. Попал в небольшую аварию.
– Вы и сейчас там?
– Уже нет.
– Здесь телефоны разрываются. Приезжайте сейчас же. Дел по горло.
Я сказал Селесте, что не сомневаюсь в ее управленческих способностях. Она ответила, что тем не менее мне лучше вернуться на рабочее место. Если говорить могу, значит, и до конторы доеду.
– Селеста, вчера был настоящий потоп. В такую погоду даже страховые агенты по домам сидят, – а ты говоришь, приезжайте.
– Это не я говорю. Это мистер Канлифф. Он обзвонился уже. Все твердит о безграничных возможностях для расширения дела. Я сказала, что вы по делам в Лондоне, но он продолжает названивать. Как заведенный. Да еще кучу бумаг прислал.
– Отлично. Позвонит еще раз, скажи ему, что я налаживаю связи с банкирами.
– Это правда?
– Так и скажи, Селеста. Я вернусь на следующей неделе.
Я дал отбой как раз в тот момент, когда в холле появилась Жанин с детишками.
40
Мы начали день с настоящего английского завтрака.
Глядя на полные тарелки, я вдруг понял, отчего наши английские предки крепко стояли на ногах и чувствовали уверенность в жизни. Когда садишься за стол, покрытый белоснежной льняной скатертью, и берешь в руки массивные приборы, невольно начинаешь ощущать свою значимость в этом мире.
В отличие от предков, я не чувствовал себя в безопасности. Еще меньше было во мне уверенности.
– Знаешь, Жанин, иногда я жалею, что не стал банковским служащим.
– Что за глупости? – резко сказала Жанин. – Ты бы там недели не продержался.
– Мисс Сигрейв говорит, что работа в банке ненадежна, – объяснила нам Дженни, – потому что скоро все операции будут выполнять компьютеры.
Жанин заскрежетала зубами, услыхав очередной совет своей постоянной соперницы в глазах дочери. Я с пониманием улыбнулся:
– Надо спросить у мисс Сигрейв, что она думает по поводу работы в сыскном агентстве. Похоже, у нее на все есть готовые ответы. Может, и мне чем поможет.
– Мисс Сигрейв говорит, что самое благородное занятие для человека – учить детей, – ответила мне Дженни.
– А как насчет хирургов и семейных врачей? – поинтересовалась Жанин.
– Чтоб стать врачами, им тоже сначала нужны учителя, – блестяще нашлась Дженни.
– Любопытно было бы узнать, как мисс Сигрейв относится к журналистам? – снова спросила Жанин. – Вероятно, их она считает лишними людьми.
– Я у нее спрашивала, – сказала Дженни без тени сарказма. – Она сказала, что они, конечно, ставят перед собой какую-то важную цель, но она еще не поняла, какую именно.
– Ну, довольно, – не выдержала Жанин. – Если ты будешь цитировать мисс Сигрейв за завтраком, обедом и ужином, я сейчас же уезжаю домой.
Дети испуганно поглядели на мать.
– Подумаешь, мисс Сигрейв, – заступился я за Джении. – Она – цветочки, по сравнению с Пэдди, – вот кто все на свете знает.
Дженни и Ллойд уткнулись в тарелки и принялись за тосты, щедро смазанные маслом. Я подлил чаю нам с Жанин и хотел было развлечь ее разговором на совершенно иную тему, как вдруг ее лицо исчезло за огромным букетом красных роз. Букет держал в руках внезапно появившийся у столика официант. Жанин вопросительно поглядела на меня. Я отрицательно покачал головой. Жанин заметила прилагавшуюся к букету карточку и вытащила ее, чтобы прочесть, но этого уже не требовалось.
– Позвольте присоединиться? – послышался сладчайший до приторности голос Клайда Хэрроу. – Мадам, прошу вас принять этот скромный дар в честь перемирия. Искренне сожалею, что мой вчерашний неосторожный жест был неверно вами истолкован.
– Неверно истолкован?! – возмутилась Жанин. Лицо ее посуровело. Розы, шумно шурша целлофаном, полетели на пол. – Да как ты вообще посмел сюда заявиться? Ты, тщеславный, самодовольный боров!
– Кто не рискует, не выигрывает, – нагло заметил Хэрроу.
– О каком выигрыше ты говоришь? – сказал я. – Если о разбитой физиономии, я тебе это сейчас устрою.
– Не торопись, мой мальчик. Сначала залечи свои синяки.
– Как ты нас нашел?
– Очень просто. Твоя милая подруга сказала мне, что вы отправляетесь на первоклассный морской курорт, а здесь не так много пятизвездных отелей.
– Клайд! – со злостью выкрикнула Жанин, – Почему ты решил, что вправе врываться и нарушать покой нашей семьи? Мы отдыхаем!
– Насчет отдыха ты права, а вот насчет «вашей семьи» ошибаешься. На прошлой неделе я разговаривал с Генри Талботом и…
– Что?! – Жанин чуть удар не хватил.
– Представь себе, бедняга изнывает от тоски по своим отпрыскам. Мне его, право, жаль. И как же вам не стыдно было делать вид, будто отец этих чудных созданий – Дейвид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135