— Не хотелось портить впечатление. Вы сделали замечательное дело, Лэрри. Мне хочется поцеловать вам руку.Шмидт неотступно преследовал нас.— Sie hat recht, mein Freund Вы поступили правильно, мой друг (нем.).

, — серьезно сказал он. — Поклонники искусства во всем мире у вас в долгу. Я не стану целовать вам руку, но хотел бы пожать ее.Густой румянец разлился по лицу Лэрри. Он опустил глаза и стал ковырять палубу носком туфли словно застенчивый школьник.— Ваша похвала для меня много значит, — тихо сказал он.Я боялась, что Шмидт воспользуется смущением Лэрри и начнет намекать ему: есть, мол, и кое-что еще, что можно сделать для любителей искусства во всем мире, в частности в Мюнхене, поэтому поспешила сменить тему:— Что случилось с мумией Тетисери?— Считается, что она — одна из безымянных мумий тайника в Дейр аль-Бахари, — ответил Лэрри, — но я сомневаюсь в правильности идентификации.— На каком основании? — живо полюбопытствовал Шмидт.— Это довольно сложный вопрос.— Ach, ja! Ах, да! (нем.).

Помню, я читал об этом. — Шмидт облокотился о перила, глаза его светились неподдельным интересом. Шмидт интересуется практически всем и, как я уже говорила, не забывает ничего из когда-либо прочитанного. — Существует папирус, кажется, он хранится в Амхерсте, датируемый двенадцатым веком до новой эры, в котором содержатся признания грабителей фиванских гробниц. К тому времени было разграблено столько царских захоронений, что жрецы собрали мумии всех фараонов или то, что от них осталось, и спрятали их в потайном месте. Тайник был обнаружен в 1880-е годы, после того как его, в свою очередь, разграбили местные воры. Все мумии оказались выброшены из своих саркофагов, поэтому многие остались неидентифицированными...— Вы прекрасно осведомлены, — резко сказал Лэрри, отвернулся и, опершись о перила, устремил свой взор на противоположный берег.Я поняла намек, но Шмидт весело продолжал:— Несколько лет назад Мичиганский университет предпринял комплексное исследование мумий фараонов с помощью рентгеновских лучей. Открылись некоторые занятные подробности. Например, маленькая запеленатая мумия, найденная вместе с мумией верховной жрицы, оказалась не мумией ее мертворожденного ребенка, как считалось прежде, а мумией бабуина! А одна престарелая царица оказалась лысой, и у нее были — как это называется? — лошадиные зубы...— Пора подкрепиться, Шмидт, — перебила его я, — время чая. Почему бы вам не занять для нас столик поближе к буфету, пока народ не набежал?Перспектива поесть могла отвлечь Шмидта практически от чего угодно. Он засуетился и убежал.— Будете пить чай? — спросила я Лэрри.Он отрицательно покачал головой:— Берегу себя для вечернего банкета. Пойду подумаю. Нужно ведь соорудить себе какой-нибудь костюм. Если позволите...Я отправилась к Шмидту.— Столы еще только накрывают, — пожаловался он, — некуда было спешить. Почему?..— Тонкий намек, Шмидт: если вы хотите завоевать сердце Лэрри, не говорите с ним о мумиях. Особенно о мумиях прекрасных египетских цариц.— Ах, — дошло до Шмидта, — ach, Vielen Dank Ах, огромное спасибо (нем.).

, Вики, мне следовало самому додуматься. Он романтик, да? Мечтает о прекрасных образах, картинах и статуях.— Наверное. Но даже наилучшим образом сохранившиеся мумии не так уж романтичны.— М-м-м-да. Вот почему он не хочет верить, что маленькая лысая старушка с лошадиными зубами — королева его мечты. Голова у нее отделена от очень поврежденного туловища...— Шмидт! — протестующе гаркнула я. — Я не так романтична, но собираюсь есть. Замолчите, будьте любезны.Только теперь я осознала, что до сих пор держу в руках сигарету, и уже готова была засунуть ее обратно в пачку, как прямо перед моим носом, так близко, что я в испуге отпрянула, возник огонек зажигалки.— Можно нам сесть с вами? — спросила Мэри.Шмидт вскочил и пододвинул ей стул. Я закурила проклятую сигарету, женственно закашлявшись и проговорив:— Благодарю вас.— Не за что, мне это только приятно, — ответил Джон. В этом я не сомневалась.— Мы говорили о Тетисери, — объяснил Шмидт. — Вики не хочет слушать историю ее мумии.— Зато Мэри души не чает в трупах, — подхватил Джон.— Ну, дорогой, не надо дразниться. — Хорошенький ротик Мэри исказила судорога отвращения.За прошедшие дни ее кожа, покрывшись легким загаром, из сливочно-белой превратилась в бледно-золотистую. На Мэри была белая шелковая блузка с рубиново-золотистым шарфом, свободно завязанным вокруг шеи. К этому ансамблю гораздо больше подошли бы греческие головки, чем бриллиантовые серьги, которые она надела, — каждый камень карата в полтора, насколько я могла судить (а я могу судить). Но и они были меньше, чем бриллиант в кольце, надетом на средний палец. Оно закрывало простое обручальное золотое кольцо, которое она носила на том же пальце.Шмидт продолжал рассуждать на тему того, что очень немногим доставляют удовольствие разговоры о мумиях.— Вы, конечно, предпочитаете очаровательную женскую статуэтку, что хранится в Британском музее? — сказал он, хихикая и подмигивая.Мэри робко взглянула на Джона:— Боюсь, я не...— Вам незачем извиняться! — воскликнул Шмидт. — Обворожительная молодая дама не должна забивать себе голову всякими древностями.— Благодарю вас, Шмидт, — не удержалась я.— Вы — совсем другое дело, Вики, — спокойно ответил Шмидт.Я решила не развивать этой темы дальше, но признаю, что следующее замечание сделала не без задней мысли:— Я всегда любила эту маленькую статуэтку и очень огорчилась, когда обнаружилось, что она... что она...— Поддельная, — закончил фразу не склонный к иносказаниям Шмидт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131