– Ещё бы! Если бы утром, увидев, что сотворили с моим плакатом, я поймал того, кто это сделал, я бы убил его! Кики сочувственно кивнула головой, и Брэд продолжал:
– Как только сегодня я узнал, что завтрашний благотворительный вечер не состоится, я пошел в столовую снять плакат, чтобы изменить на плакате дату, если обед будет перенесен на следующую субботу, и снова повесить его. Мой рисунок висел на стене, где мы вчера его прикрепили, но лицо девушки, прыгающей с трамплина, было вырезано вообще, а лица нескольких ребят, стоящих в очереди к трамплину, были изрезаны… Мне не хочется говорить тебе, но и ты в числе этих ребят…
– Как это? – не поняла Кики.
– Сама увидишь. После следующего урока зайди в кабинет рисования к мистеру Ли, плакат я отнес к нему: он считает, что его можно ещё спасти, восстановить.
На уроке Кики достала свой блокнот и дополнила события пятницы ещё одной пометкой: «Плакат Брэда изрезан».
Она чувствовала, что этот акт вандализма совершен не каким-нибудь балбесом-школьником и что вопрос о том, кто и как совершил его, и является ключом к разгадке всей тайны.
Сразу после звонка она отправилась в кабинет рисования. Плакат был разложен на большом столе мистера Ли. Брэд был уже там: стоя за мольбертом, заново рисовал лицо девушки, прыгающей в бассейн. Рядом с ним на длинном столе лежал в развернутом виде испорченный плакат. Лицо девушки, прыгающей с трамплина, было вырезано полностью: через дырку видна была коричневая поверхность стола. Лица ещё шестерых ребят были изрезаны. Кики содрогнулась от мысли, что это было не просто вандализмом и хулиганством – кто-то хотел сказать что-то этим поступком! Но что именно?
Учитель рисования мистер Ли подошел к Кики и сказал с печальной улыбкой:
– Кто бы ни сделал это, он умел пользоваться специальными портновскими ножницами. К счастью, несмотря на все это, рисунок мы сумеем восстановить.
Он достал из стоящей рядом с ним тележки широкий рулон прозрачного скотча и несколько больших листов бумаги, а Кики, продолжая рассматривать плакат, пошла вдоль стола и увидела на рисунке свое изображение, разрезанное надвое от головы до ног. Среди изображений других ребят, разрезанных пополам, она обнаружила Натали и Дебби.
– Какая подлость! – воскликнула Кики. – Чудесно, что вы сможете восстановить рисунок! – и, услышав звонок на урок, добавила: – Ой, мне надо бежать.
Она успела проскользнуть в класс по домоводству до прихода учительницы, но чувствовала она себя здесь ужасно. А когда в класс вошла мисс Беннет, Кики охватило негодование – унижающие её достоинство несправедливые обвинения всё ещё отзывались в ней острой болью. Сумеет ли она сдержать гнев и ненависть, если учительница вызовет её к доске или заставит участвовать в какой-нибудь дискуссии? Кроме того, она упорно обдумывала ещё одну важную проблему: почему среди изуродованных ножницами изображений школьников оказались две девушки, пострадавшие от отравления?
Тем временем мисс Беннет начала урок с рассказа о видах и свойствах различных текстильных материалов и, достав из своего чемоданчика кипу образцов, пустила их по классу.
А Кики все никак не могла отделаться от своих мыслей. Не станет ли она сама следующей жертвой отравителя? Не похоже! Ведь прежде чем плакат был изрезан, все в школе знали, кто из ребят попал в больницу. Но кто и зачем их изрезал?
Её тронул за плечо Курт Родис и передал пачку образцов.
Учительница рассказывала о разных тканях, о промышленном производстве пряжи и домашних способах окрашивания тканей натуральными красителями. К счастью, мисс Беннет не задавала вопросов ученикам, которые участвовали в работе только тем, что передавали друг другу эти образцы, поэтому Кики могла спокойно думать о другом. И как только прозвенел звонок, она первой сорвалась с места.
Мисс Беннет посмотрела на неё и, перекрывая гомон голосов, сказала ей с улыбкой:
– Желаю тебе хорошо провести выходные, Кэтрин!
Тон, которым было высказано это пожелание, не был ни желчным, ни слащавым. Она, казалось, говорит совершенно искренне.
– Спасибо, – с трудом выдавила из себя Кики.
Выскочив из класса, она стремительно пробежала по коридорам, мимо редакции «Курьера», по лестнице, по школьному двору. А в голове её стучала навязчивая мысль: «Я знаю только одно: я не могу понять эту мисс Беннет!»
Возле велосипедной стоянки её ждал Рыжик. Она подхватила его на руки, прижала к груди, а он в ответ лизнул её щеку.
– Ладно, дружище! – сказала ему Кики. – Нам надо провести одно расследование. Поехали в библиотеку!
Она поставила свой открытый ранец на землю, большой рыжий кот влез в него, устроился там поудобнее и лизнул её руку, Кики подняла ранец и установила его на багажник велосипеда.
До городской библиотеки было пятнадцать минут езды, но на этот раз Кики преодолела все расстояние за одиннадцать минут. Поставив велосипед возле трехэтажного особняка и предупредив кота, чтобы он вел себя в ранце тихо и незаметно, она вошла в двери библиотеки.
На втором этаже она остановилась возле стола библиотекаря, и он обратился к ней с обычным вопросом:
– Чем я могу помочь вам?
Это был ещё довольно молодой, но преждевременно полысевший человек, его лысина, правда, была искусно прикрыта длинными прядями волос, зачесанных от ушей к макушке; с подбородка свисала косматая борода. «Если бы не добрые глаза, он выглядел бы, как настоящий пират», – подумала Кики.
– У вас есть справочник с именами всех учителей в стране? – спросила Кики. – Я знаю, что существует такой справочник о врачах. Мне нужен такой же о педагогах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35