Не замечая моей пучины, мать заключила:
— Короче, перечислять его добродетели можно долго, но время поджимает. Срочно нужно невесту искать. Жанна, что в невесте самое главное?
— Что? — озадачилась та.
— В невесте главное то, чего нет в моем сыне. Они должны дополнять друг друга, как мы с моим покойным супругом — ангел был, не человек. Роби вылитый отец, следовательно жена ему нужна точь в точь как я.
Думаю, вы уже поняли, что меня охватил ужас. Однако мать этого не поняла и назидательно продолжила:
— Запомни, Жанна, повторяю специально для тебя: супруги должны друг друга дополнять. Только на этом держится брак: мой муж был молчун, а я любила поговорить, и мы прекрасно уживались. Молчать и слушать — почти одно и то же. Короче, Жанна, раз в моем сыне столько образования, красоты и ума, что хватит на двоих, так и не будем непомерных требований предъявлять к невесте. Видишь сама: у Роби есть все, даже маленький недостаток.
— Какой? — с обидой поинтересовался я.
— Отсутствие денег, — с осуждением заявила мать.
Я вспылил:
— Во-первых, не считаю это недостатком, а во-вторых, деньги у меня тоже есть. Во всяком случае мне хватает.
— А мне нет! — воскликнула мать и обратилась к Жанне. — Короче, невеста должна быть богата. Желательно, очень богата.
— Я тоже так считаю, — согласилась Жанна. — Будем искать. У меня уже есть на примете две кандидатуры. Одна очень богата, просто Крез, но косая.
— Что? Совсем косая? — озабочено поинтересовалась мать.
— Самую малость, — успокоила ее Жанна. — Левый глаз немного смотрит вправо.
Мать вздохнула с облегчением:
— А-аа, это ерунда, вправо — это неплохо, вот если бы наоборот: правый — налево. Терпеть не могу когда девушки смотрят налево.
Жанна возразила:
— Ну-у, девушкой ее не назовешь, разве с большим натягом. Ей лет пятьдесят, — заметив мой ужас, она поспешно добавила: — От силы сорок, а может и все тридцать пять. Я точно не знаю. Внешность бывает обманчива. Возраст лучше по паспорту определять.
Мать отрезала:
— Зачем нам паспорт? Мы не в суде. Брось свои штучки, Жанна. Женщине столько, сколько она скажет. К тому же возраст не важен. Чем старше, тем лучше: больше жизненного опыта, да и мой сын не имеет привычки тереться возле женской юбки. Он весь в науке, поэтому какая разница сколько лет жене? Она все равно его не увидит. Если у нее есть капитал, так пусть будет хоть пенсионеркой. Мне так легче тратить ее деньги.
— Почему это? — заинтересовалась Жанна.
— К зрелому возрасту женщины обзаводятся жизненной философией и становятся щедрыми. Да, моему сыну нужна молодая пенсионерка!
— Мама! — в отчаянии воскликнул я. — Ты не забыла? Я мечтаю о сыне!
— Теперь будете вдвоем мечтать, — успокоила меня мама и обратилась к подруге: — Точно, Жанна, пенсионерки, если они еще молоды и симпатичны, самые предпочтительные невесты. Они уже понимают, что не в деньгах счастье.
— Что-то ты, мамочка, этой истины до сих пор не поняла! — взорвался я.
Она в долгу не осталась и закричала:
— Я-то поняла, но речь идет о тебе. Ты совсем не берешь примера с Кристины! Кристина…
Но я уже не слушал. Очень обиделся и разозлился. Мать совсем со мной не считается. Ее не интересует мое мнение даже при выборе моей же невесты. Кого она мне тут сватает? Косая пенсионерка, похожая на нее? Что смерть в сравнении с этим кошмаром? Блаженство. Только блаженство.
Я уже хотел встать и уйти, но вдруг мать как закричит:
— Роби! Что у тебя в руках?!
— Флакон, — испуганно дернувшись, ответил я, — обычный флакон.
Я действительно все это время рассеянно крутил в руках флакон с какой-то жидкостью, но что за паника?
— Боже! — испугалась и Жанна. — У него в руках флакон! Тот флакон! Отбери сейчас же!
— Роби! Поставь флакон на стол! — решительно приказала мать.
— Да в чем дело? — рассердился я. — Флакон и флакон. Держу его в руках полчаса, не меньше, что за переполох?
— Роби, это не просто флакон! Это яд! — делая страшные глаза, сообщила мать.
Меня словно молнией пронзило:
— Яд?!!! Ах вот оно что…
Я был спасен! Вот что мне нужно! Вот чего мучительно не хватало мне все эти ужасные последние часы!
— Что за яд, мама? — осторожно поинтересовался я.
— Яд жуткий! Яд смертельный! Против него нет никакого противоядия. Тот, кто отравится — обречен. Сейчас же отправляйся в ванную и вымой руки.
Я беспрекословно отправился.
— Три раза, — донеслось мне вслед. — Вымой три раза и с мылом.
Я так и сделал. Когда вернулся в кухню, яда уже не было, но предательски подрагивала дверца шкафчика, в котором мать хранила чистящие и моющие средства. Я приступил к допросу:
— Зачем ты притащила в дом яд?
Мать усмехнулась:
— Хочу отравить соседку. Буду понемногу в кофе ей добавлять, а то повадилась ко мне по утрам шастать, просто лишила покоя.
Заметив мой серьезный взгляд, мать спохватилась:
— Шучу. Шутка. Конечно шучу.
Но я ей поверил, она может. Она может и не такое.
— Шутишь не шутишь, — сказал я, — но для чего-то ты яд в свой дом притащила.
— Для борьбы с мышами и тараканами, — заверила мать.
— У меня полно мышей и тараканов, — незамедлительно признался я.
— Ну нет, этот яд я доверить тебе не могу, он слишком концентрированный. Одной капли хватит чтобы отравить всю Москву, — заявила мать, поджимая губы, и шепотом добавила, закатывая глаза: — Такой есть только у меня. Если бы ФСБ знала…
Можно представить как захотелось мне иметь такой яд. Раз он столь ядовит, значит долго мучаться не придется — мгновенно умру. Я решил дождаться пока мать с Жанной покинут кухню и незамедлительно яд из шкафчика умыкнуть. Но не тут-то было, мать, словно прочитав мои мысли, возмутилась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13