У него, как в детстве, закружилась голова. Его толкали, он не обижался, не замечал порой, и все шел куда-то. В глаза бросались то горы воска, то многоразличные ткани и целые поставы иноземных сукон, то груды точеной, резной, поливной и кованой посуды… Он сам не знал, как его занесло в железный ряд, где узорчатые новгородсие замки наполнили его всего восторженной завистью. Ему о сю пору мало что приходилось запирать, и замки были ему совершенно не нужны, но бог ты мой! Тут тебе и русалки с рогом, и змеи какие-то, и скоморохи — руки кренделем, тут и махонькие золоченые замочки и огромные, что, почитай, и не подымешь одною рукой… А какие ключики к ним! А какие ларцы, с какою узорною оковкой! Федор переходил от замка к замку, не чуя, что его пихают, не понимая, что мешает продавцам и покупателям. Трогал, трепетно брал в руки. Не сразу понял, что его уже несколько раз окликнули. Подняв ослепленные сияющие глаза, увидел за прилавком такого же, как он, молодого парня, в соломенных, золотистых кудрях, бело-румяного, с лукаво-озорным усмешливым взглядом.— Ай не слышишь? — спрашивал тот, весело-любопытно оглядывая Федора.— Купляй!Федор улыбнулся, широко и застенчиво, развел руками.— Не на что!Парень усмехнулся.— Отколь сам-то?Федя, заалевшись, ответил.— Далече! — присвистнул купец. — Цего ж ты с Низу приехал, а никоторого товару не привез? Ты бы оттоль цего ни то взял, а здесь торганул, глядь, и какую гривну скопил! Видать, цто не тверской! Звать-то как?— Федюхой.— Федором, значит. Ну, а меня Онфим! Да ты тута стань, за прилавок, вон сюда, чать не украдешь!Парень при этом заговорщицки подмигнул Федору, как свой своему, и Федя, которому парень и сразу показался приятен, тут уже влюбился в новгородца окончательно.Тот отпускал товар, шутил, рассыпая частоговорки, окликал покупателей, спорил с кем-то, принимал серебро и шкурки белок и в то же время успевал расспрашивать Федора: кто он, каких родителей, почему и как приехал к Господину Нову Городу, — и скоро знал о Федоре, почитай, все.— Ну-ко, раз грамотный — пиши тута! — приказал он Федору, подвигая ему вощаницы и писало, и Федя, с замиранием сердца приняв то и другое, стал записывать то, что приказывал ему Онфим: название товара и цену. Онфим заглядывал через плечо на Федины старательные, прямо поставленные буквы и, убедясь наконец, что переяславец не сбивается, уже только бросал ему:— Воротный! Две ногаты с белкой! На ларец два! Четыре куны пиши!Первый раз, кажется, Федя увидел прямую нужду от своей грамотности. Он взмок от усердия, излишне сильно надавливал на писало, иногда царапая доску, но писал и писал, изредка вспоминая свое учение и подзатыльники брата. Тут бы стоять, дак и подгонять не нать было, у их, видать, без грамоты не проживешь!— Ты хоть знашь ли про дом-от отцов, цел ли, нет? — спрашивал меж тем Онфим, отпуская очередного покупателя. — Може, там от дома вашего одне головешки!— Ну, ладно, парень, — сказал он наконец. — Складывай вощаницы и пошли!— Куда?— Как куда? Поснидашь с нами, как-никак заработал! С батей перемолвишь, може, и насоветует что!Он быстро собрал мелкий товар в коробью, засунул вощаницы и выручку в торбу, перемолвил с каким-то мужиком, заступившим его место, и легонько подпихнул Федора, который от смущения приодержался было.— Вали!Они выбрались из толкучки торга. Пока выбирались, Онфима несколько раз окликали и раза два даже назвали Олексичем. «Словно жениха на свадьбе!» — подумал Федя. Впрочем, начав привыкать к местной речи, он уже уловил, что здесь у всех в обычае уважительно именовать друг друга, а не так, как у них на Низу: Федюхами да Маньками. Это тоже отличало Господин Великий Новгород.Пришли. Отворились резные ворота.— Наш двор знают! — похвастал Онфим. — Спроси на Рогатице дом Алексы Творимирича, тут тебе всяк укажет! Батько мой.Федор, глядя на высокие хоромы, только ахал. Вот живут! Поди, и топят по-белому, чисто боярский двор!— Вота, батя, гостя привел! Не обессудь! — представил его Онфим.— Здравствуй, молодечь!Отец Онфима был невысокий, грузноватый, с сильною сединой и лысиной в редких кудрях, с отеками под глазами, но со все еще быстрым взглядом. И когда уселись и Федор посмотрел на Онфима рядом с батькой, то понял, что Олекса Творимирич был в молодости такой же, как сын, — ясноглаз и кудряв. Матка Онфима, грузная, с двойным подбородком, несколько недовольно оглядела Федора, и он невольно поежился.— Не купечь?— Не! С обозом я.— Тверской?— Переяславськой.— Етто?..— Князь Мятрию княгиню привезли. Давеча на Ильмере покачало, баяли.Матка Онфима сама села за стол. Его бы мать сейчас подавала. И тут у их по-иному. «Девку держат!» — догадался он.Ели уху, хозяин угощал:— Стерляди нашей отведай-ка! Батько-то кто будет?— Батько убит у его, — подсказал Онфим, — под Раковором.Олекса Творимирич оживился, глаза блеснули молодо:— С князем Митрием, говоришь? Я ить тоже! Вота оно, как быват!— Батя на той рати мало не погиб! — с гордостью пояснил Онфим. — Его из самой сечи вытащили!Олекса Творимирич принялся вспоминать, расчувствовался даже. Федор во все глаза глядел на человека, который дрался там же, вместе с отцом, быть может, даже говорил с ним или был рядом в бою. Даже Олексиха, хоть и глядела сурово, положила молча ему новый кусок в тарель.— Дак как, гришь, батьку звали твого? Михалко, Михалко…— С Олександром ушел, дак ты вспомнишь ле! — подала голос матка Онфима.Когда уже подали горячий сбитень, Онфим, покраснев, поведал:— Вот, батя, дело у гостя. У батьки-то у егово хоромина была на Веряже… Дак как ни то ему подмогнуть в ентом дели…— Грамотка есь! — поспешил пояснить Федор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215