Биармы из дальних стойбищ и кочевники оленеводы не продавали своих товаров на серебро и золото. Они брали только готовые украшения и настойчиво искали на торге железо. Им были нужны кованые наконечники стрел, копий, гарпунов, стальные ножи и топоры.На кораблях викингов было немало этого добра, но Туре и Карле договорились, что оружие они будут обменивать на товары только в крайнем случае. Нельзя вооружать биармов. Случись военная стычка — железо норманнов обернется против них.А лесные и побережные биармы все искали железо. Ни золото, ни серебро их не прельщали. Золото — красивый блестящий металл — не годилось для изготовления стрел и копий. Оленеводы презирали его.Но викингам не хотелось упускать добро, и они, посоветовавшись, все же открыли на кораблях отсеки с оружием. В конце концов биармы вряд ли первыми нападут на викингов. А викинги, закончив торг, могут спокойно уйти в Норвегию, не ввязываясь в драку.Увидев железные поковки, биармы повеселели и охотно вытряхивали на прилавки содержимое своих объемистых мешков.Рейе подолгу толкался среди купцов и охотников, прислушиваясь к разговорам, глазея на разложенные на прилавках богатые товары, прицениваясь к разным безделушкам. У него было немного серебра, и он купил для Лунд налобник с золоченым амулетом — двухголовой птицей. Обруч налобника неизвестный мастер изготовил из латуни. Работа была тонкая, и Рейе польстился на нее. Он ткнул пальцем в изделие, лежавшее на прилавке, и спросил молодого рослого викинга с короткой русой бородой:— Сколько хочешь за него серебра?Толмач викингов, помогавший морякам в торге, подошел и перевел его вопрос. Молодой викинг ответил:— Два эре серебром или два белых песца.Это был Асмунд. Рейе достал кошелек и вынул несколько монет. Асмунд попросил у соседа весы и бросил монеты на чашечку. На другой чашечке была гирька, равная двум эре. Рейе добавил еще монету, и покупка перешла в его руки. Асмунд спрятал серебро в кожаный кошелек. Теперь у него уже накопилось порядочно денег, и он мог приобрести соболей для своей невесты Гриды.Рейе отошел от Асмунда и снова окунулся в сутолоку торга. Дома, в хижине, у него хранилось пять резных кубков из моржового зуба. Молодой биарм видел, что такого товара на торге нет, и кубки можно продать по высокой цене. Он решил принести их на торг.Он сунул налобник за пазуху и отправился в Ой-Ял. По пути зашел к Лунд. Ясноглазая сидела перед входом в хижину. Увидев Рейе, она поднялась.— Где ты был, Рейе? Уж не продавал ли на торге черных соболей?— Черных соболей у меня нет. Смотри, что я купил! — Он вынул из-за пазухи налобник. Лунд стала рассматривать покупку. Глаза ее оживились.— Красиво! — сказала девушка.— Возьми это себе!— Мне? Ой, Рейе, какой ты добрый! — она примерила подарок, старательно расправив волосы. Золоченая птица с двумя головами и широко раскинутыми крыльями задрожала и замерла над ее переносицей. Крылья касались темных бровей девушки. Рейе залюбовался Ясноглазой.— Спасибо, — сказала Лунд. — Не знаю, чем и отблагодарить тебя…— Там, в чулане, есть восемь шкурок белого песца, — раздался за спиной Лунд голос Вейкко. — Слышишь, Лунд? Отдай их Рейе. Пусть продаст на торге. Я не хочу смотреть на этих Вик-Инг! Меня мутит при виде чужеземцев.Лунд принесла мешок со шкурками и подала его Рейе.— Возьми и меня на торг! — попросила она.— Пойдем. Только я загляну домой, чтобы взять свой товар.Когда Рейе и Лунд появились на берегу, викинги сразу обратили на них внимание. Молодой, крепкого сложения парень и высокая темноглазая девушка в длинном меховом безрукавом одеянии, опушенном по подолу белым мехом, смело подошли к прилавку, где стоял Туре Хунд. Ярл, не отрываясь, глядел на Лунд. Девушка ему понравилась, и он сказал:— Полная луна взошла среди белого дня. Откуда у биармов такие красавицы? Что хочет купить дочь лесов?Толмач, тотчас вынырнувший из толпы, перевел эти слова. Лунд смущенно опустила взор и, взяв Рейе под руку, припала к его плечу.Туре Хунд выбросил на прилавок кусок голубого шелка. Шелк стоил очень дорого. Он попал к Хунду от венецианского купца, приходившего в прошлом году в Нидарос. Лунд не удержалась и погладила ткань рукой, но сказала с достоинством:— В наших лесах такие шелка не носят: разорвешь о сучья. Не надо мне шелк.— Красавица привередлива! — улыбнулся Хунд. — Тогда, может быть, ей понравится вот это? — Он небрежно выбросил на прилавок пурпурную накидку из тонкого бархата, отороченную белым, как снег, кружевом. Такие вещи жены викингов носили по праздничным дням. Туре развернул накидку. Бархат переливчато заиграл на солнце.— Что скажешь, черноглазая? Нравится? — спросил ярл, посматривая на Лунд. — Хочешь, подарю ее тебе!— Мне подарков не надо, — сказала Лунд.Рейе взял накидку, хорошенько рассмотрел ее. Товар ему понравился, и он спросил:— Сколько стоит эта тряпка?— Тряпка? — Туре Хунд захохотал, и толстый живот его заходил ходуном, а плечи затряслись. — Это тряпка? Ты слышишь, Карле! Он говорит, что это тряпка!Карле, видевший все это, улыбнулся:— А ведь он прав. Тряпка есть тряпка. Хотя она стоит, по меньшей мере, три эре серебром!Рейе положил накидку на прилавок и вынул из мешочка один из кубков. Хунд перестал смеяться, в глазах его появился интерес. Он стал рассматривать изделие. Кубок был выточен из моржового клыка, на круглой подставке-донышке. По бокам — затейливый орнамент из веток деревьев, птиц и зверей. А по верху — ободок из колец. В каждом кольце по крошечной тонккрылой чайке. Хунд передал кубок Карле и спросил:— Неужели это дело твоих рук, парень?— Мои руки умеют еще не такое делать, — отозвался Рейе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27