— Скажите, кроме вас и Фрэнка Комфорта, кто-нибудь еще знал о том, что вы меня наняли?
Мисс Патрик отрицательно покачала головой.
— А как насчет матери Кэролайн?
— Вы, кажется, забыли, — тихо проговорила она, — что она моя дочь. Во всем, кроме имени.
Еще одна суррогатная мать, вот чем объяснялись все эти прискорбные обстоятельства. Женщины, не способные иметь того, чего им хочется больше всего в жизни, используют других, стараясь с их помощью добыть желаемое. Ну хорошо, значит, они вышли на меня не через мисс Патрик. Да и не это сейчас важно. Если полиция почти сразу же умудрилась выследить меня, значит, кто-то еще мог сделать то же самое. Кто? Что бы там ни было, но мне надо выяснить это как можно скорее. Старая леди, сидящая сейчас передо мной в тупом оцепенении, вряд ли еще раз примет меня. Но я не могла забыть о паре балетных туфелек, завернутых в тонкую бумагу и уложенных в коробку вместе со счетами. Причина и следствие.
— Прошу вас, мисс Патрик, не вставайте. Я сама выйду.
Викторианский папаша старушки глянул на меня с пианино с явным неодобрением. Родители и дети. Становится не по себе, когда думаешь о той боли, которую они причиняют друг другу.
Добираясь до станции, я основательно вымокла, здорово заляпалась грязью, зато мозг мой будто очнулся. Телефонный номер Гамильтонов все еще находился в моей записной книжке. И сейчас, как и в прошлый раз, ответил отец семейства. И сейчас, как и в прошлый раз, наш с ним разговор не стоил затраченных денег. На этот раз я назвала свое настоящее имя, но это, очевидно, не произвело на него никакого впечатления. После смерти дочери он ни с кем не контактировал, а супруги его нет в наличии, так что поговорить с ней нельзя. Что?.. Да нет, просто она сейчас живет у своей сестры, выздоравливая. Три недели назад ей сделали сложную операцию, ну, по женской части… Конечно, не мешало бы ей посоветоваться с адвокатом, но она из тех женщин, которые полагают, что надежнее держаться за мужниной спиной… Он еще что-то плел, но мне уже было ясно, что этот папаша даже не понимает, о чем я толкую. Положив трубку, я отправилась восвояси.
Добравшись до Кингс-Кросс, я воспользовалась тем, что имела — телефонным номером Гревилла. Трубку взял он сам, сказал, что ему очень приятно меня слышать, а уж когда я сообщила, что работа моя завершена, то просто замурлыкал.
— Великолепно. Так быстро сработано. Я прямо сейчас подошлю своего человечка на велосипеде. Вы звоните из дома?
— Нет, я возле метро, на станции Кинге-Кросс. И никакому вашему велосипедисту материал не отдам. Я хочу встретиться с самим клиентом.
— Ох, боюсь, что это даже не обсуждается. Как вы помните…
— Я помню. Но решение свое изменила. Если заказчики хотят ознакомиться с моим отчетом, то должны прийти и взять его у меня сами.
— Мисс Вульф, вы, кажется, чего-то недопоняли. Я должен напомнить вам, о чем мы условились при встрече. Вы ведь получаете достаточно большой гонорар.
— Не такой уж большой. И если я не услышу ответа в течение двух дней, то просто возвращу вам чек на сумму аванса.
Пауза на том конце провода явно подзатяну-лась, я будто слышала, как он шевелит своими заскорузлыми извилинами.
— Я… э-э… Я вот так сразу не смогу… э-э… вам ответить. Но должен признаться, что воспринимаю это как весьма непорядочное с вашей стороны поведение. Однако… Вы будете дома?
— Буду. А не я, так автоответчик. Он там всегда сидит.
После этого разговора я почувствовала себя гораздо лучше, хотя и понимала, что это, по сути, пиррова победа. Пока не узнаю, кто за этим стоит— лицо, известное мне, или кто-то, кого я никогда не видела прежде, — я все еще буду уязвима. И все же, кто, кроме мисс Патрик и родной матери Кэролайн, нуждался в сведениях так сильно, чтобы нанять детектива? Мистер Гревилл проговорился, сказав: «ей». Случайная ли это оговорка или намеренная попытка сбить меня с толку, но за этим «она» может скрываться и «он». И кто же этот он? Список действующих лиц у меня не так уж велик, чтобы было из чего выбирать. Реснитчатый? Да нет, едва ли… Откуда у него столько денег, чтобы нанять детектива? Один из maison Бельмона? Мысль вообще-то восхитительная, весьма богатая возможностями, но наверняка ведущая в тупик. Но кому в самом деле понадобилось действовать через подставное лицо и, таясь от меня, затевать столь сложные игры? Да перестань, Ханна! Не терзай себя вопросами, на которые у тебя нет ответа. Время само найдет и подскажет ответ. Иди домой и жди звонка.
Но никто не позвонил. Ни днем, ни вечером, ни на следующий день. К вечеру второго дня мне надоело ждать. Что может быть хуже бесплодных ожиданий? Разве что иссякшее воодушевление. Возможно, я зря психую, и мой телефон как тот самый чайник, на который чем больше смотришь, тем медленнее он закипает. Вот именно, я слишком напряженно жду звонка. Что сейчас действительно нужно, так это проветриться.
Купив пакет воздушной кукурузы и бутылку кока-колы, я устроилась во втором ряду, в том самом ряду, про который моя матушка всегда говорила, что, сидя на нем, непременно испортишь глаза. Лента была воистину голливудской: у хорошо одетых и не страдающих переизбытком ума героев все идет из рук вон плохо, но в последние минуты все наилучшим образом устраивается, а растревоженный зритель заслуженно наслаждается счастливым концом. Я представила на экране Кэролайн, вот она стоит на мокрой траве у реки, вся ее поза говорит о стремлении к смерти, на заднем плане струнный оркестр тихонько наигрывает грустную мелодию, под звуки которой к девушке, не замечая дождя, бежит Бельмон. «Вы не должны делать этого! — взволнованно восклицает он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94