— Я подумал…Вдруг он замолчал. Он вспомнил, что забыл спросить у настоятеля, с каких пор и почему храм перестал действовать. Затем судья спросил:— До вас доходили какие-нибудь слухи об этом храме? Люди говорят, что там кто-то бывает. Конечно же это ерунда. Но если ночные визитеры существуют на самом деле, я должен их увидеть. Вполне возможно, что нечестивые монахи храма Белого облака затевают что-то нехорошее. Тогда это объясняет присутствие одного из них около хозяйства Фаня — он направлялся в храм! Пожалуй, я вернусь в храм Белого облака и спрошу об этом настоятеля или Хупэня. Между прочим, монахи рассказали мнe о вашем благочестивом деянии. Освящение будет происходить завтра вечером. Я с радостью принял приглашение настоятеля.Ку низко поклонился и сказал:— Ваша честь нe может уехать, хотя бы нe перекусив. На другом конце пристани есть чудесная харчевня, которая славится своими вареными крабами. — Обращаясь к Ким Сану, он добавил: — Продолжайте, ведь вы знаете, что делать.Судья хотел поскорее вернуться в храм, но понимал, что дальнейшая беседа с Ку может принести пользу. Он велел Хуну возвращаться в суд, асам пошел с Ку.Темнота сгущалась. Когда они оказались в изящном павильоне, стоящем у самой воды, прислужники уже зажгли цветные фонарики, свисавшие с карниза крыши. Оба сели около покрытого красным лаком невысокого ограждения, где можно было наслаждаться прохладным ветерком с реки и веселыми огоньками цветных фонариков на корме джонок, проплывавших вверх и вниз по течению.Прислужник принёс большое блюдо дымящихся красных крабов. Ку разломал для судьи панцири нескольких крабов. Судья доставал серебряными палочками выглядевшие весьма аппетитно куски белого мяса и окунал их в тарелку с имбирным соусом. Выпив маленькую чашу желтого вина, он обратился к Ку:— Когда мы разговаривали во дворе, мне показалось, что вы убеждены, что убитая — ваша жена. Мне неловко было выяснять это при Ким Сане, но есть ли у вас основания предполагать, что она была вам неверна?Ку нахмурился и, немного помолчав, ответил:— Нельзя жениться па женщине не своего круга, ваша честь. Я богат, но не очень образован. Мне льстило стать мужем дочери ученого человека. Но я ошибся. Хотя мы провели вместе всего три дня, я понял, что ей совсем не по вкусу ее новая жизнь. Я прилагал все силы, чтобы понять, что ей нужно, но, так сказать, ответа нe получил. — С внезапной горечью в голосе он добавил: — Она считала, что я ей не ровня, а поскольку она была высокообразованной женщиной, я полагал, что могу рассчитывать на преданность… — Его рот скривился, и он быстро осушил чашу с вином.— Третьему лицу трудно высказывать мнение, когда дело касается отношений между супругами, — сказал судья Ди. — Видимо, у вас есть веские основания для подозрений. Но я отнюдь не убежден, что та женщина — ваша жена. Я даже не уверен, что ее в самом деле убили. Что касается вашей жены, вы лучше меня знаете, в какую переделку она могла попасть. Если так, то лучше расскажите мне все сейчас. Ради нее и… ради себя.Ку бросил на судью быстрый взгляд. Судье показалось, что в глазах собеседника мелькнул ужас. Но Ку удалось справиться с собой, и голос его зазвучал ровно:— Я уже рассказал вам все, что звал, ваша честь.— На реку спускается туман, — произнес судья Ди, поднимаясь. — Пожалуй, мне пора. Благодарю за столь чудесное угощение.Ку проводил судью до паланкина, и носильщики пронесли его через город к Восточным воротам. Они едва юге бежали, мечтал скорее освободиться, чтобы пойти поужинать порцией риса.Стражники у храма удивились, вновь увидев судью. Первый внутренний двор храма был пуст. Из главного зала, сверху, доносились монотонные звуки пения. Очевидно, у монахов шла вечерняя служба.Довольно угрюмый молодой священник вышел встретить судью. Он сказал, что настоятель и Хупэнь ведут службу, а его послали проводить судью в покои, где для него приготовлена чашка чая.Оба в молчании пересекли двор. Добравшись до третьего двора, судья Ди внезапно остановился на ступенях.— В заднем зале пожар! — воскликнул он. Густые клубы дыма и злые языки пламени вырывались из двора, находившегося ниже.— Там готовятся кремировать Цзухая, — улыбнулся монах.— Я никогда прежде юге видел кремации, — сказал судья. — Давайте пойдем, взглянем. — Он направился к лестнице, но молодой монах тут же остановил его, схватив за плечо.— Посторонним не разрешается наблюдать за этим обрядом, — объяснил он.— Ваше невежество можно извинить только вашей молодостью, — процедил судья Ди, высвобождая руку. — Не забывайте, что вы разговариваете с судьей. Пропустите меня.Во дворе у дальнего зала в открытом очаге полыхало пламя. Вокруг никого не было, кроме одного монаха, который раздувал мехи. Около него стоял глиняный сосуд. Судья Ди увидел также возле костра продолговатый ящик.— А где находится тело? — спросил он.— В этом ящике из палисандрового дерева, — угрюмо ответил монах. — Его на носилках доставили ближе к вечеру. После кремации прах поместят в сосуд.Жар был почти невыносим.— Проводите меня в покои настоятеля, — бросил судья.Они поднялись на террасу, и монах отправился на поиски начальства. Похоже, он совсем забыл об обещанном чае. Судья Ди не был этим расстроен; он прогуливался по террасе, наслаждаясь прохладным влажным воздухом из горного ущелья, особенно приятным после чудовищного жара костра.Вдруг он услышал сдавленный крик. Он замер и прислушался. Стояла тишина, нарушаемая лишь плеском ручья, текущего по ущелью. Снова послышался крик. Теперь он звучал громче и перешел в стон. Крик доносился из пещеры Майтреи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54