Судья хотел было завязать разговор с поэтессой, но передумал, увидев ее усталое, побледневшее лицо. Она обернулась к Ло и сказала:— Вы очень внимательны к нам, начальник уезда. Зрелище необычайно!Нарочито скромный ответ ее соседа утонул в новых громких хлопках. С наслаждением вдыхал судья кислый запах пороха, поднимавшийся от сада. Хотя он и выпил много вина, в голове его прояснилось. Теперь показалась панорама, изображающая триаду — Счастье, Богатство и Долголетие. В последний раз вспыхнули шутихи, и сад погрузился в темноту.— Ло, огромное спасибо! — сказал придворный поэт. Он подошел к балюстраде вместе с академиком и могильщиком Лу. Пока они выражали Ло свое восхищение, поэтесса прошептала судье:— Эта триада очень странна. Если вы счастливы, богатство сделает вас несчастным, а долголетие заставит вас пережить свое счастье. Пройдемте внутрь, здесь становится прохладно. И они снова зажигают свечи.Гости вернулись на прежние места, и шестеро слуг подали им блюда дымящихся клецок. Но поэтесса не села за стол.— Пойду посмотрю, готова ли Маленькая Феникс к выступлению, — сказала она судье, — Знаете, девушка жаждет создать себе известность, выступая перед избранным обществом. Я уверена, что она мечтает о приглашении в столицу.Юлань прошла под аркой дверного проема.— Предлагаю тост за нашего щедрого хозяина! — призвал академик.Все выпили. Судья взял клецку. Она была фарширована рубленой свининой с луком и приправлена имбирем. Он заметил, что могильщику подали вегетарианское блюдо из соевого творога, но тот к нему не прикоснулся. Своими толстыми пальцами он разламывал засахаренный фрукт, уставившись вытаращенными глазами в дверной проем, за которым исчезла поэтесса. Внезапно Ло выронил из рук палочки на стол. С глухим восклицанием он показал на дверь.В арке дверного проема стояла поэтесса. С мертвенно бледным лицом она смотрела на свои руки. Они были в крови. Глава 11 Она зашаталась, и судья, ближе других находившийся к ней, вскочил и схватил ее под руку.— Вы ранены? — спросил он.Поэтесса посмотрела отсутствующим взглядом.— Она… она мертва, — выговорила она. — В артистической уборной. Зияющая рана… в горле. У меня на руках…— Что она, черт побери, бормочет? — крикнул академик. — Она что, порезала руки?— Нет, похоже, что поранила себя танцовщица, — сдержанно ответил судья, — Посмотрим, можно ли ее спасти.Он кивнул Ло и вывел поэтессу. Она тяжело опиралась на его руку. В боковом зале советник Као и домоправитель чего-то требовали от служанки. Ошарашено глянули они на поэтессу, и у служанки с грохотом выпал из рук поднос. Выскочившему Ло судья тихим шепотом сказал:— Танцовщицу убили.Ло бросил советнику:— Беги к главным воротам и скажи, чтобы никого не выпускали! Пусть писарь вызовет лекаря! И обращаясь к домоправителю:— Проверь, чтобы в резиденции были заперты немедленно все двери, и вызови хозяйку.Повернувшись к растерявшейся служанке, он рявкнул:— Проводите барышню Юлань в прихожую в конце балкона, усадите ее поудобнее в кресло и оставайтесь с ней, пока не придет хозяйка!Из-за пояса служанки судья Ди выхватил салфетку и быстро вытер пальцы Юлань. Порезов не было.— Как нам пройти в артистическую уборную? — спросил он своего коллегу, передавая служанке теряющую сознание женщину.— Пошли! — живо сказал Ло и по узкому боковому проходу с левой стороны банкетного зала спустился вниз. Он толкнул дверь и замер с глухим восклицанием. Бросив короткий взгляд на ведущий вниз темный лестничный пролет, судья Ди прошел вслед за ним в узкую овальную комнату, пахнущую потом и духами. Она была пуста. Лишь поперек скамьи из черного дерева лежало на спине едва прикрытое тело Маленькой Феникс, ярко освещенное высоким напольным светильником с абажуром из белого шелка. Она была одета только в полупрозрачную нижнюю рубашку, ее белые, мускулистые ноги свисали к полу. Раскинув тонкие обнаженные руки, она смотрела застывшими глазами в потолок. С левой стороны горла из зияющей раны кровь медленно вытекала на покрывавшую скамью тростниковую циновку. На ее плечах были видны кровавые отпечатки пальцев. Ее густо накрашенное, похожее на маску длинноносое лицо с искривившимся ртом, откуда виднелись мелкие острые зубы, напомнило судье лисью морду.Начальник Ло прикоснулся рукой к одной из ее маленьких, с острыми сосками, грудей.Выпрямляясь, он прошептал:— Наверное, ее убили несколько минут назад! А вот и орудие убийства.Он показал на измазанные кровью ножницы, валявшиеся на полу.Пока Ло разглядывал ножницы, судья Ди осмотрел одежду женщины, аккуратно уложенную рядом с туалетным столиком. На высокой вешалке в углу висело просторное платье из зеленого шелка с широкими рукавами, красный кушак и два прозрачных длинных шелковых платка. Повернувшись к коллеге, он сказал:— Ее убили, когда она собиралась надеть это платье для танца. Он подобрал со стула студенческую тетрадь с партитурами и сунул в рукав. С правой стороны от двери, через которую они вошли, судья увидел еще одну небольшую дверь.— А куда ведет эта дверь? — спросил он.— В банкетный зал. Позади ширмы. Судья Ди повернул дверную ручку. Когда дверь чуть приоткрылась, стал слышен голос придворного поэта:— Надеюсь, что Ло держит в доме лекаря. Потому что… Мягко закрывая дверь, судья сказал:— Ло, тебе придется хорошо все осмотреть. Наверное, я должен вернуться в банкетный зал и заменить тебя в роли хозяина?— Ди, прошу тебя. Рад, что ты сказал о несчастном случае. Давай придерживаться этой версии. Она не расстроит гостей. Говори, что она порезалась ножницами. Увидимся позже, когда я всех допрошу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49