– Нам надо поберечь вашу репутацию, чтобы вы смогли подыскать себе богатого муженька, не так ли, мисс Пирс?
Наблюдая затем, как она натягивает платье, Девон мягко рассмеялся, но в его голосе не было и намека на веселье. Дождавшись, пока она застегнет пуговицы на спине, он поднял с пола ее тонкую сорочку. Швырнув ее Моргане, которая в этот момент надевала туфли, он безжалостно проговорил:
– Не стоит разбрасывать нижнее белье, мисс Пирс. Это может выйти вам боком.
Грубо схватив девушку за руку. Девон подтащил ее к двери каюты. Его голос превратился в тихое угрожающее рычание, когда он резко развернул ее к себе, заставив посмотреть в его искаженное яростью лицо.
– А теперь я повторю то, что уже однажды говорил. Держись от меня подальше, хитрая маленькая сучка! Держись от меня подальше, иначе в следующий раз я не дам презрению взять верх над моими низменными инстинктами!
С этими словами Девон бесцеремонно вытолкнул ее в коридор и захлопнул дверь.
Дрожа от унижения, Моргана направилась к своей каюте. Ее лицо все еще горело от пощечины. Она выдохнула только тогда, когда дверь с мягким стуком закрылась у нее за спиной. Тут она обнаружила, что до сих пор сжимает в руках смятую сорочку. Едва сдерживая слезы, она сердито швырнула ее на койку. Никогда! Никогда больше ни Девон Говард, ни какой-либо другой мужчина не посмеет так обращаться с ней! Внезапно осознав, что к приходу Эгги она уже должна лежать в постели, Моргана принялась поспешно расстегивать пуговицы, которые застегнула всего несколько минут назад. У нее не было настроения отвечать на вопросы старой гувернантки. Нет, она твердо решила, что выбросит из головы воспоминания о сегодняшнем вечере… забудет обо всем… а в первую очередь о ненавистном Девоне Говарде… если, конечно, сможет…
Глава 3
Последний серебристый луч рассвета уступил место солнечному утру, окрасившему в золотой цвет окна дилижанса, который, раскачиваясь и подскакивая на кочках, мчался в Манга-де-Клаво. Сегодня ночью трое пассажиров, разбуженные в два часа ночи, устало погрузили свои вещи в странную повозку, запряженную сомнительного вида мулами, и отправились в путешествие. Твердо решив не смотреть, даже случайно, на высокого техасца, который развалился во сне на сиденье напротив, Моргана тем не менее остро ощущала его присутствие. В преддверии наступающей жары он снял накидку и шляпу, оставшись в батистовой рубашке с короткими рукавами, которая была небрежно расстегнута, открывая длинную загорелую шею и жесткие темные завитки волос на груди. Как хорошо она помнила эту теплую шею, к которой совсем недавно прижималась губами, и опьяняющее прикосновение этих волосков к обнаженному телу. Даже не глядя на него, она знала, что густые длинные ресницы покоятся на острой линии скул. Во сне, правда, его лицо было лишено той суровости, которая появлялась при пробуждении. А еще она помнила, как, словно по волшебству, менялось это лицо, когда на смену жесткому выражению приходила улыбка. В тесном пространстве дилижанса его неприкрытая мужественность чувствовалась особенно сильно.
Нет! Больше она не станет думать об этом!
Бросив быстрый взгляд на соседнее сиденье, Моргана вдруг ощутила странное раздражение. Эгги тоже дремала! Неужели только ей дорожная тряска мешает спать? Или же все дело в том, что ей приходится путешествовать в непосредственной близости от Девона Говарда? После того, что произошло у него в каюте два дня назад, молодые люди не сказал и друг другу ни слова. Моргане кое-как удалось отделаться от назойливых расспросов Эгги на следующее утро после тех унизительных событий. Она намеренно игнорировала пронзительный совиный взгляд гувернантки, понимая, конечно, что та заметит возникшую между ними неприязнь и сделает определенные выводы. Какая теперь разница? Вся эта отвратительная поездка скоро закончится, и постоянное присутствие Девона Говарда не будет больше нарушать ее душевный покой.
Накануне Моргана впервые заметила возникший на горизонте Веракрус во всем его уродстве. Она и представить себе не могла более унылого и серого места! Когда «Эстреллита» вошла в гавань, девушка увидела возвышавшийся по одну сторону форт Сан-Хуан-де-Улуа, сложенный из красных и черных кирпичей, а по другую – жалкий черный городишко Веракрус, над которым летала стая чаек. Окружавшие город с трех сторон красные песчаные холмы выглядели безжизненно и мрачно.
Семь часов назад они выехали из ворот этого города и по дороге, проходящей мимо таких же бесплодных песчаных холмов, направились в Манга-де-Клаво. Через несколько часов пейзаж начал постепенно меняться – стала появляться растительность: по обочинам дороги то и дело возникали одинокие пальмы и цветы. Когда они достигли маленькой индейской деревушки Санта-Фе, утро полностью вступило в свои права, и путешественники как по волшебству перенеслись из пустыни в цветущий сад. Их взглядам представилась живописная картина: маленькие бамбуковые хижины с покрытыми пальмовыми листьями крышами; женщины-индианки с длинными черными волосами, стоявшие возле хижин со своими полуголыми детишками; мулы, весело катавшиеся по земле; белоснежные козы, бродившие между пальмовых деревьев. Утренний воздух был мягким и ароматным, капли росы блестели на широких листьях банана, и вокруг царила спокойная прохладная тишина. Хижины в деревне были бедные, но чистые, и путешественники, запасшись свежим молоком и сменив мулов, продолжили путь.
Скоро местность за окнами дилижанса изменилась окончательно: на смену песчаным холмам пришла ровная плодородная долина, в изобилии заросшая деревьями и цветами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154