Стараясь избавиться от неловкости, Джиллиан тихо поинтересовалась:
— Я не понимаю, почему вы сердитесь?
— Не пытайтесь прельстить меня, мадам. Ваши уловки со мной не пройдут.
— Прельстить вас? Вы что, настроены, видеть скрытый смысл во всем, что я говорю или делаю?
— Вы впустую тратите время. — Я же вам говорила, что…
— Меня мало волнует, что вы мне говорили! Важно, что собираюсь сказать я!
У Джиллиан упало сердце.
— Есть определенные моменты, по которым я не допущу никаких компромиссов, — холодно продолжал Дерек. — Первое, до тех пор, пока между нами существует договор, без моего разрешения вы не будете общаться ни с одним мужчиной. — Джиллиан молчала. — И не будете общаться ни с кем снизу. — Она продолжала молчать. — Я хочу с самого начала пояснить следующее: наши взаимоотношения будут продолжаться до тех пор, пока доставляют мне удовольствие. Как только мы придем к берегам Ямайки, я лишу вас всех привилегий, которыми вы обладаете сейчас, и вы вернетесь к своему первоначальному положению.
— Это все, капитан? — едва шевеля губами, спросила Джиллиан.
— Нет, не все. — Темные глаза, смотревшие на нее сверху вниз, стали еще холоднее. — Боюсь, что последнее условие будет для вас самым трудным.
— И что это за условие?
— Верность, мадам. Я не потерплю никаких связей с другими мужчинами, пока продолжается наш договор. Если я узнаю, что вы… — Джиллиан залилась краской. Капитан помедлил, и все же договорил: — Если я узнаю, что вы нарушили какое-нибудь из только что перечисленных условий, вы и ваша сестра немедленно будете возвращены в трюм.
Джиллиан чувствовала себя неимоверно униженной и в первый момент просто не нашлась, что ответить. Она поняла, что капитан откровенно бросил ей вызов, который она должна принять, и осторожно, тщательно взвешивая каждое слово, сказала:
— Я знаю, что не могла внушить вам любовь к себе, когда впервые поднялась на борт вашего корабля. В защиту своих поступков могу лишь сказать, что чувствовала их оправданность. — Капитан плотно сжал губы. Джиллиан не дала ему перебить себя, мягко прикоснувшись к его руке. — Но мы заключили договор. Если сегодня и произошло что-то, заставившее вас подозревать меня в нарушении его условий, то сейчас я даю вам честное слово, что до тех пор, пока вы будете честны по отношению ко мне и Одри, я буду, честна по отношению к вам. — Сердце у нее билось так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.
Джиллиан глубоко вздохнула и продолжила:
— Услуга за услугу: я дам вам все, что должна дать, и дам охотно. Я постараюсь исполнять это как можно лучше, чтобы вы были довольны и добры ко мне и Одри. — Голос Джиллиан дрогнул и упал до еле слышного шепота: — Пока наш договор в силе, я ваша и только ваша, капитан.
Наступило долгое молчание. Дерек непроницаемым взглядом рассматривал стоявшую перед ним девушку. От этого пристального разглядывания ей уже становилось дурно, когда он, наконец, тихо проговорил:
— У вас ангельское лицо, мадам, вам это известно? Но я видел слишком много ангельских лиц, однако сердца у этих женщин были черными, как деготь. — Он наклонился к ней, прижался губами к ее рту и вдруг прошептал: — У вас губы сладкие, как мед… Но эта медовая сладость быстро становится горше желчи. — Он вздохнул. — Ваши глаза настолько чисты, что я почти готов поверить, будто в них отражается ваша душа. Мадам, ваши глаза действительно не лгут?
Джиллиан ничего не ответила.
— Я очень хочу поверить вам, мадам. Все было бы намного проще, если бы; я смог это сделать.
Едва сознавая, что говорит, Джиллиан еле слышно прошептала:
— Скажите, что нужно сделать, чтобы вы поверили мне. — Дерек еще пристальнее вгляделся в лицо Джиллиан, потом снова поцеловал ее. На этот раз-поцелуй был более долгим, более глубоким и более чувственным.
Джиллиан вся дрожала, когда капитан, наконец, оторвался от нее. В его торопливом шепоте слышалась неподдельная страсть:
— Вы так много наобещали мне, что я тоже дам вам одно обещание. Я обещаю, что буду отдавать вам столько же, сколько вы будете отдавать мне… И те ночи, что мы будем вместе, я сделаю ночами наслаждения… Их сладость поразит вас, мадам.
Обвив рукой талию Джиллиан, капитан потянул ее к уже знакомой койке в углу каюты. Душа Джиллиан была переполнена чувствами, до этого момента ей совершенно незнакомыми. Ее так трясло с головы до ног, что она едва могла стоять. Голос выдал ее, когда она решилась заговорить.
— Капитан, есть еще одно, о чем мне хотелось бы вас попросить.
Темные глаза, неотрывно смотревшие ей в лицо, начали наливаться холодом.
— Я предупреждаю вас, мадам. Ситуация отнюдь не в ваших руках, как вы могли предположить после моих слов. Вы вступаете на зыбкую почву. — Он сделал паузу. — Но просите. Лучшей возможности для удовлетворения вашей просьбы, чем сейчас, у вас никогда не будет.
Джиллиан судорожно вздохнула.
— Моя просьба очень простая. Я прошу, чтобы вы называли меня по имени.
Капитан впился взглядом в ее глаза.
— Мисс Хейг, я…
— Джиллиан.
Снова оглушающая тишина, и внезапно Джиллиан оказалась в его объятиях. И прежде чем их губы встретились, она услышала:
— Джиллиан…
Из темноты донесся знакомый сиплый голос Мэгги, и Джон Барретт с трудом оторвал голову от подушки. Тихо выругавшись, он не откликнулся на жалобные причитания. Но Мэгги продолжала канючить:
— Господин Барретт, ну подойдите к двери. Поторопитесь, господин Барретт, у меня нету времени, а сказать вам нужно очень много.
Взбешенный до ощущения горечи во рту, Барретт продолжал молчать и не двигался с места.
Голос старой шлюхи стал назойливее и громче:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133