– Оруженосец взглянул на хозяйку и осторожно добавил: – Он очень спешил, леди.
Жоффре тоже пришлось изрядно поспешить, выскакивая из комнаты, чтобы на волосок опередить золотой кубок, который Мадлен запустила ему в голову.
– Ах, он продолжит! Продолжит, как же! – пробормотала Мадлен.
– Леди Мадлен! – простонала Дороти, ломая руки.
– Он никогда больше не прикоснется ко мне! – яростно воскликнула Мадлен. – Я не позволю ему использовать меня.
Она сорвала со стены резное распятие.
– Будь моей свидетельницей, Дороти. Я обещаю – нет, я клянусь, – что никогда больше не лягу с Эмери де Гайяром, пока он не докажет, что хранит верность и королю, и мне!
Дороти побледнела и перекрестилась.
– О, леди, вы не можете отвергать своего мужа.
Мадлен повесила распятие на место.
– Все, дело сделано. Теперь вернемся к работе.
Осматривая кухни и загоны для птицы, предназначенной на забой, Мадлен не переставала думать об Эмери.
– Только дай ему, Господи, невредимым вернуться ко мне, – шептала она, – и я не допущу, чтобы он сбился с пути истинного.
Кто-то нерешительно кашлянул рядом. Мадлен оглянулась и увидела одного из воинов.
– Лорд Хью послал сказать, что приближается Одо де Пуисси в сопровождении четырех человек. Впустить его?
Одо? Она предпочла бы вообще не видеть его, но нельзя же отказать ему в гостеприимстве!
– Конечно. Я приду поздороваться с ним.
Мадлен поднялась к себе в комнату и накрыла покрывалом голову и плечи. Когда она достигла дверей замка, Одо был уже во дворе и спешился. Он по-свойски поцеловал ее в щеку, затем огляделся.
– Вижу, вы с де Гайяром хорошо поработали над укреплениями, но этого недостаточно. Прочный каменный замок и каменные стены – вот что нужно человеку в наше беспокойное время.
Пока она вела его в зал, он распространялся о славном походе против мятежников и о сооружении замков, чтобы держать их в подчинении.
– Король распорядился построить замок в Уорике и отдал его Анри де Бомону. Очевидно, скоро я буду удостоен той же чести.
Мадлен приказала подать обед для него и его людей и накормить их лошадей. Ясно, что Одо обманывал себя и принимал желаемое за действительное. Но если ему удастся добиться славы и заслужить замок, она совсем не против, лишь бы это было на другом конце страны.
Однако часть его монолога заинтересовала ее.
– Значит, с восстанием покончено? – спросила она.
Если так, то Эмери вне опасности.
Одо оторвал зубами большой кусок свинины от кости, которую держал в руке, и, почти не пережевывая, залил его изрядным количеством эля. Он вытер рукой рот и рыгнул.
– Почти. Стоило Вильгельму только появиться возле города, как ворота открыли и запросили пощады. На его месте я бы отсек несколько голов и водрузил их на копья, покончив с этим раз и навсегда.
– А что с этим Гервардом? – спросила Мадлен, снова наполнив его флягу. – Я слышала, он примкнул к графам Эдвину и Госпатрику.
Одо повернулся к ней с удивительным проворством.
– Где ты это слышала?
– Слухи, ничего больше, – сказала Мадлен осмотрительно, рассчитывая узнать, что у него на уме.
– До меня тоже дошла молва, когда я скакал на юг. Я получил известие, что Гервард покинул Фене. Он скрывается неподалеку, в Холверском лесу. Их слишком много, чтобы мои люди могли атаковать, но я отправил сообщение королю. Он пришлет войска.
Мадлен постаралась скрыть охвативший ее ужас. Гервард покинул Фене и послал за своим племянником.
– Ты собираешься подождать их здесь и принять участие в битве?
Мадлен услышала, как жалко прозвучал ее голос, и обругала себя.
Одо, невнимательный, как всегда, самодовольно улыбнулся:
– Что, одиноко? Где твой расфуфыренный супруг, между прочим?
– В своем имении Роллстон, – поспешила сказать Мадлен.
Одо пожал плечами:
– Всегда было ясно, что он тебя не хочет. – Он оглядел ее простое платье. – Тебе даже не удалось выманить у него хоть немного золота, которое так ослепило тебя. Возможно, в Роллстоне у него есть взятая по датским законам пышнотелая английская жена.
Мадлен изобразила безразличную улыбку, хотя ее терзала мучительная ревность. Возможно ли это? Языческий брак не был препятствием к христианскому. Король Гарольд был двадцать лет женат по датскому закону на Эдит Лебяжьей Шее и обвенчался в церкви с Эдит Мерсийской, чтобы обеспечить себе поддержку в притязаниях на престол. Но какое это имеет значение, если ее муж ускакал навстречу смерти?
– Мы с Эмери очень хорошо ладим друг с другом, – солгала она. – Так ты собираешься остаться здесь, Одо?
Он покачал головой:
– Однако рассчитываю разжиться провизией. Мне приказано отправиться на юг, к королеве, – сказал он с важным видом, – чтобы возглавить передовой отряд и сопровождать ее на север.
– Она едет на север? – удивилась Мадлен. – В самое пекло мятежа? Королева на восьмом месяце!
Одо пожал плечами:
– Мятеж практически подавлен, а король хочет, чтобы жена была с ним, когда ребенок появится на свет.
Мадлен мрачно размышляла о мужчинах, которым явно недоставало соображения, но в основном ее мысли были заняты Эмери. Одо послал сообщение королю насчет Герварда. Вильгельм наверняка пошлет армию, возможно, и сам отправится с ней, чтобы окончательно вырвать эту занозу из своей задницы. И обнаружит, что заодно захватил Золотого Оленя. Эмери определенно предполагал нечто подобное. Она вспомнила, как он сказал: «Помни меня», как раз перед тем, как овладеть ею. Мадлен проглотила слезы. Что же ей делать? «Оставить его, пусть выпутывается сам», – говорила ее ожесточившаяся часть, но это была крошечная частичка.
– Значит, ты отправляешься немедленно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112