Пробираясь сквозь весь этот хаос к дому, она заметила, как один из лакеев пронес мимо нее очень знакомый чемодан. Ее чемодан.
– Минуточку! – остановила она лакея. – А с этим что вы собираетесь сделать?
– Погрузить его в телегу, мисс.
– Оставьте его, это мой чемодан.
Лакей презрительно фыркнул:
– Он принадлежит герцогине Холлиндрейк.
Фелисити уперла в бока руки. Пусть даже она не переоделась со вчерашнего вечера, а лицо ее припухло и покраснело от выплаканных слез, но она не зря все эти годы отрабатывала манеры герцогини в расчете на свой будущий высокий статус.
– Я и есть герцогиня Холлиндрейк, – сказала она. Лакей взглянул на нее скептически, но это продолжалось одно мгновение, а потом выражение его физиономии изменилось.
– Прошу прощения, ваша светлость. Куда прикажете отнести это, ваша светлость?
Фелисити приходилось в своей жизни часто переезжать в связи с новыми назначениями отца, причем нередко делать это в спешке или даже среди ночи, так что она оказалась в своей стихии.
– Грузите это в головной экипаж, – приказала, она. Потом, оглядевшись вокруг, она вдруг поняла, что все уложено неправильно, и принялась исправлять положение.
– Нет, нет, нет, – говорила она одному из злополучных парней, спускавшемуся по лестнице с сундуком. – Это следует грузить не в телегу, а в экипаж его светлости. А вдруг он решит поехать верхом, а не внутри экипажа? Ему потребуется, чтобы одежда для верховой езды была под рукой!
С верхней ступеньки лестницы послышался голос, при звуке которого сердце ее сделало толчок и сильно-сильно забилось.
– С какой стати мне бы вдруг захотелось покинуть твою восхитительную компанию?
Фелисити круто повернулась.
– Тэтчер? – Она бросилась вверх по лестнице к нему в объятия, но остановилась, не добежав одну ступеньку, все еще не уверенная в том, как вести себя дальше, несмотря на задорный блеск в его глазах.
– Я не тот человек, который писал тебе эти письма, – сказал он. – И не тот человек, в которого ты влюбилась.
– Я это знаю, – сказала она. – По-настоящему я влюбилась только в одного мужчину. Я влюбилась в тебя.
Он посмотрел на нее сверху вниз.
– Я хотел сказать тебе вчера, но ты…
– Но я ушла. Признаюсь, что тогда я поступила глупо. Но теперь я вернулась. Если, конечно, ты хочешь меня простить…
Казалось, что замер каждый член персонала Холлиндрейков, как будто в этот момент решались и их судьбы.
И счастливый Тэтчер не заставил их долго ждать. Схватив свою молодую жену в объятия, он крепко поцеловал ее в нарушение всех правил приличия.
– Я так рада тому, что ты оказался моим Холлиндрейком. Хотя я уже почти примирилась с мыслью о том, что буду бедной и неприметной.
– Боюсь, что тебе придется привыкать быть чрезвычайно богатой и ужасно избалованной.
Фелисити улыбнулась:
– В таком случае почему бы вам не начать баловать меня прямо сейчас и не поцеловать еще разок, ваша светлость? Это, конечно, неприлично, тем более на глазах у всего Мейфэра, но мы могли бы таким образом добавить последние штрихи к нашей дурной славе перед отъездом на медовый месяц и дать кому-нибудь другому шанс скандализировать высшее общество. – Она взглянула на экипажи, в которые продолжали грузить вещи. – Значит, мы уезжаем на медовый месяц, не так ли?
Он кивнул и наклонился, чтобы еще разок как следует поцеловать ее, представляя себе при этом, как он будет заниматься с ней любовью в последующие дни, недели, годы. И, к его большому удовольствию, никто не беспокоил их, давая возможность герцогу и герцогине Холлиндрейк целоваться столько, сколько они пожелают.
И тут Тэтчер понял две вещи: во-первых, что он простил дедушке его своеволие, а во-вторых, что не так уж плохо быть герцогом.
Эпилог
Несколько часов спустя герцог и герцогиня Холлиндрейк отбыли в свадебное путешествие.
Когда они доехали до Бонд-стрит, Тэтчер приказал остановиться и помчался в магазин, не сказав ни слова молодой жене.
Прождав около минуты, Фелисити надела накидку и отправилась за ним следом, чтобы узнать, какое срочное дело заставило его прервать начавшееся свадебное путешествие.
Когда она вошла в опрятную небольшую лавку, над дверью тренькнул колокольчик, и к ней одновременно повернулись Тэтчер и владелец лавки. Владелец стоял за прилавком и протягивал Тэтчеру дамскую щетку для волос.
– Это то, что нужно, – сказал Тэтчер. – Заверните ее и отправьте по этому адресу вместе с запиской. – Он наклонился над прилавком и что-то написал на листке бумаги.
Фелисити заглянула ему через плечо.
– Свадебный подарок?
– В некотором роде, – промямлил Тэтчер, приподнимая плечо, чтобы прикрыть написанное.
– Это мне? Но у меня есть щетка для волос и мне не нужна еще одна.
– Я знаю, – сказал он, не поворачиваясь к ней.
Она приподняла бровь.
– Ты покупаешь подарок другой женщине?
– Именно так, – сказал он, подув на бумагу, чтобы высохли чернила. Потом он сложил листок и отдал хозяину. – Спасибо, сэр, и всего вам хорошего. – Затем, взяв Фелисити под локоть, он вывел ее из лавки.
– Для кого предназначается эта щетка? – спросила она, как только он усадил ее в экипаж и приказал кучеру продолжать путь.
– Для мисс Браун.
Фелисити шлепнулась на сиденье и удивленно взглянула, на Тэтчера, на красивом лице которого сияла самодовольная улыбка.
– Ты купил подарок для кого? – воскликнула она.
– Ты меня слышала, – сказал он, откидываясь на спинку противоположного сиденья и ставя свои ноги на сиденье рядом с ней. – Для мисс Браун. Если тебе любопытно, я могу сказать тебе, почему я это сделал, – предложил он. – Но для этого тебе придется сесть рядом со мной… – Он абсолютно неприлично доиграл бровями, приглашая ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97