Не существует автоматического возобновления выплат. Каждый год мы заново оцениваем результаты работы, и должна сказать, что в вашем случае именно я настояла на отмене гранта.Человек на другом конце несколько растерял свою жизнерадостность, но все еще отказывался поверить в поражение:— Этого не может быть. Вы должны понимать, насколько важна моя работа. Вы не можете мне отказать!— Мистер Моррис… Но он не слушал:— Я знаю, что вы собираетесь сказать дальше. Ваш ассистент уже сто раз повторил мне, что я могу вновь подать заявку на грант в будущем году. Но общественному центру нужны деньги именно сейчас! Сейчас, а не когда-нибудь потом. Это просто нечестно — взять и все отобрать… Поэтому, я уверен, что вы все же выпишете чек…Риган решила, что разговор пора заканчивать:— Вынуждена повторить, что выплаты в этом году прекращены и возобновление их невозможно. Скажу вам больше — не стоит тратить свое и мое время, заполняя заявку на грант в следующем году.Она услышала, как он задохнулся то ли от возмущения, то ли от разочарования, и быстро повесила трубку. Подняла глаза и наткнулась на вопросительный взгляд детектива.— Генри был прав, — вздохнула Риган. — Этот человек категорически не желает воспринимать отказ.Она передала свой разговор с Моррисом, и Алек сказал:— Я сообщу Уинкотту об этом человеке и посоветую присмотреть за ним.Быокенен встал, потянулся и надел пиджак.— Вы уходите? — спросила Риган.— Да, и вы тоже. — Он улыбнулся. — Вас ждет полицейский художник. Будем надеяться, что вы найдете с ним общий язык и сможете составить портрет, имеющий сходство с человеком, который вас преследовал.— Хорошо.— Неужели вы не станете спорить или хотя бы возражать?— Конечно, нет, я же понимаю, как это важно.Риган подхватила сумочку, и они с детективом были уже у двери, когда включился факс.— Вы ждете важное письмо и хотите задержаться, или оставим это до нашего возвращения? — спросил Бьюкенен.— Не думаю, что это действительно важно, — сказала Риган, но тем не менее она уже шла к столу. — Знаете, в наши дни мало кто пользуется факсом, все больше электронной почтой.Она нерешительно взглянула на детектива, чтобы проверить, не раздражает ли его задержка. Но Алек застегивал верхнюю пуговицу на рубашке и являл собой образец олимпийского спокойствия.— Давайте все же подождем, — сказала Риган. — Вдруг это что-то нужное. Верхний лист уже прошел.— О'кей. — Бьюкенен шарил по карманам в поисках галстука.— Он на полу около дивана.— Кто?— Ваш галстук. Выпал из кармана на пол.— Спасибо.Риган повернулась к столу. Первый лист прошел. Графа отправитель была пуста, но в следующей строчке темнели слова. Она взяла лист и не веря своим глазам поднесла его к свету. Холод побежал по спине, подбираясь к сердцу, — на бумаге четко выделялись слова: «Список тех, кого ты хочешь убить».— Я хочу? Список… Господи помилуй!И только тут она поняла, что происходит. Убийство детектива Суини обрело смысл. И от этого Риган стало страшно — так страшно, словно она оказалась вдруг на месте судьи, который выносит смертный приговор, не будучи уверенным в виновности подозреваемого. Она сделала шаг от стола и покачнулась. Отчаянно зажмурилась и затрясла головой, повторяя:— Этого не может быть! Нет, нет… так не должно быть… Алек услышал панику в ее голосе и тут же оказался рядом.Вынул листок бумаги из ослабевших пальцев, и вдруг факс заработал снова. Тем временем Бьюкенен прочел вслух то, что было написано под заголовком:— «Прости, не могу приписать себе честь исполнения этого желания. Я опоздал. Она попала в морг прежде, чем я сумел до нее добраться, — сердечный приступ. Но я все же взял на себя смелость вычеркнуть ее из твоего списка».Едва закончив, Алек бросился звонить Уинкотту. Единственной возможной зацепкой оказался номер отправителя. Вся остальная информация была заблокирована.— Я понял, и мы уже начали действовать, — отозвался Уинкотт. — Увидимся в участке.Алек услышал, как он начал отдавать распоряжения, и повесил трубку.Потом повернулся к Риган и резко спросил:— Что это за список такой, и почему я о нем ничего не знаю? Но Риган не отвечала. Она ломала пальцы, с ужасом глядя на то, что появляется из факса. Это опять была фотография: мертвая женщина лежит на металлическом столе. Лицо ее было пепельно-серым, но удивительно спокойным.Расширенными от ужаса глазами Риган всматривалась в это лицо, лихорадочно пытаясь вспомнить, где она видела эту женщину прежде.— Этого не может быть…— Расскажите мне. — Алек стоял рядом, ожидая, пока она придет в себя настолько, что сможет говорить.— Я знаю ее… Она работает продавщицей в магазине Дикерсона на Мичиган-авеню. Я заходила туда пару недель назад, чтобы купить лосьон для тела.Риган вдруг почувствовала, что ноги не держат ее. Колени буквально превратились в желе. Она схватилась за край стола и сделала несколько глубоких вздохов. Голова кружилась, и разум отказывался воспринимать происходящее.— У нее был бейджик с именем… как же… мисс Пэтси, да.— Вы запомнили ее имя?— Она была груба, так груба со мной, что я растерялась. Может, у нее выдался тяжелый день и нельзя было так сурово судить ее… а теперь она умерла.— Вам плохо? — Бьюкенен с тревогой смотрел на Риган. Цвет ее лица и то, как судорожно она глотала воздух, заставили его подумать о подходящей посуде.— Вас тошнит?— Нет. Мне плохо, потому что это я во всем виновата.— Глупости. Вы не можете быть виноваты. К тому же если тот маньяк написал правду, женщина умерла от сердечного приступа.Но Риган не слушала его. В голове билась одна мысль: «Что я наделала! Что я наделала!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122