Элизабет облизала после конфеты кончик пальца, вновь дав Эшу пищу для эротической ассоциации.– Просто я правильно поняла ваш взгляд. Ее слова застали Эша врасплох.– Что же, интересно знать, вы поняли? – в замешательстве спросил он.Элизабет улыбнулась, довольная собой.– Ваш взгляд похож на вызов, – ответила она. – Мне кажется, вы пользуетесь своим взглядом, чтобы держать людей на расстоянии. Вы похожи на одну из американских гремучих змей, которые угрожающе щелкают хвостами. Хотите, чтобы люди вас боялись.Натянув вожжи, Эш остановил экипаж у входа в большой белый дом Рэдклиффа. Несколько мгновений он, не отрываясь, смотрел на коричневые вожжи, стараясь подавить в себе страстное желание обнять Элизабет. Эш не знал, что с ним происходит, но порой ему хотелось задушить Элизабет: она не имела права вмешиваться в его жизнь. Но уже в следующую минуту он страстно желал нежно держать ее в своих объятиях.– Послушайте, леди, никогда в жизни мне не приходилось пугать людей. Они сами меня боялись, – уверенно произнес он.Элизабет сидела молча. Он чувствовал ее внимательный и пристальный взгляд. Ему казалось, что она хочет докопаться до его сущности, разобраться в его характере и поведении, словно распустить клубок запутанных ниток.– Вам нелегко было расти без нормальной семьи, – сказала она, наконец.Эш крепко сжал вожжи. Лошади беспокойно переминались, позвякивая сбруей.– Я сомневаюсь, что вы когда-нибудь меня поймете, – процедил он сквозь зубы. – Поэтому не пытайтесь это делать.Элизабет сделала глубокий долгий вдох. Казалось, что силу она черпала из воздуха.– Мне придется это сделать, – упрямо заявила она.Эш бросил на девушку суровый и тяжелый взгляд, как бы желая напомнить, что живут они в разных мирах.– Это еще зачем? – подозрительно спросил он. Элизабет улыбнулась, и красивые серые глаза загорелись мягким светом.– Я должна помочь вам вернуться домой, – сказала она. – Бабушка и дедушка так долго вас ждали.Эш ответил, глядя девушке прямо в глаза и стараясь не пропасть в их бездне:– Я не смогу стать тем, кем не являюсь на самом деле.– Да, не можете, – подтвердила девушка. – Но вы можете стать тем, кем вы родились, если только постараетесь.Крошка шоколада на уголке девичьих губ не давала Эшу покоя, дразнила и манила слизнуть ее кончиком языка. Он не выдержал и смахнул ее пальцем, отчего Элизабет вздрогнула.– Не можете же вы войти в дом с шоколадом на губах, – объяснил свой поступок Эш.– О-о! – На какой-то миг лицо Элизабет стало озабоченным. – Вы совсем меня не слушаете...Эш не мог заставить себя внимательно слушать. Поднеся палец к губам, он слизнул шоколадную крошку. В широко раскрытых глазах Элизабет появилось смущение и что-то еще, кажется, восхищение им.Пробежав кончиком языка по внезапно пересохшим от волнения губам, Элизабет продолжала:– Я уверена, что пройдет какое-то время, и вы поймете, что должны жить в Англии, вместе со своей семьей.– Я уже говорил, что не смогу оправдать ничьих надежд, – напомнил Эш. – Вашему опекуну я пообещал пробыть там только шесть месяцев. Дольше я не останусь.Элизабет рассердилась:– У вас поразительно упрямая натура, мистер Макгрегор!Он улыбнулся, хотя ему было совсем не смешно.– Может быть. Я просто хорошо знаю, кто я такой, что из себя, представляю и кем должен быть.Серые глаза Элизабет были серьезными, как у судьи, собирающегося вынести приговор.– А я сомневаюсь, что вы во всем этом можете быть уверены, мистер Макгрегор, – возразила она.У Элизабет была удивительная способность заглядывать ему прямо в душу. И она видела то, чего он сам видеть не хотел.Помогая Элизабет выйти из экипажа, Эш старался не обращать внимания на свое учащенно забившееся сердце. Он проводил ее в большой белый особняк, с грустью понимая, что никогда не станет своим в ее мире.
Стоя, у окна гостиной, Элизабет смотрела вслед Макгрегору, который шел по кирпичной дорожке к ольхе, где была привязана его лошадь. Дерево стояло в стороне от ворот. Он шел быстро и легко, каждое движение было исполнено неизъяснимой грации. Даже на расстоянии этот человек необычайно волновал девушку. Никогда еще она не испытывала ничего подобного. Никогда раньше так не ощущала свою живую плоть.Из-под черной шляпы Эша выглядывали густые пряди волос, спадавшие на воротник черной рубашки.«Когда его оденут еще и в хороший сюртук, он будет выглядеть весьма респектабельно», – подумала Элизабет.Однако она прекрасно знала, что только аккуратной стрижки и хорошей одежды будет недостаточно, чтобы превратить это полудикое существо в настоящего джентльмена. К тому же, она начинала сомневаться в своих силах.– Боюсь, что сегодняшний инцидент с Дибеллом лежит полностью на моей совести, – нарушил молчание Хейворд. – Я должен был рассказать Пейтону, как снимают мерки с человека.Голос Хейворда казался Элизабет доносящимся откуда-то издалека: все ее внимание в эту минуту было сосредоточено на Макгрегоре. Он подошел к своему серому жеребцу, и тот радостно и приветливо замотал головой, разметая в беспорядке красивую серебристую гриву. Эш что-то тихо и ласково шептал ему, поглаживая длинную и стройную шею. Когда конь заржал в ответ на его ласку, Эш улыбнулся.Как зачарованная, наблюдала эту картину Элизабет. При его недюжинной силе эта необыкновенная мягкость казалась удивительной. Но вот Эш вскочил в седло, и сиденье мягко скрипнуло под ним.– Должен сказать, что я остался доволен, как справился парикмахер со своей задачей, – заметил Хейворд. – Наш молодой человек стал таким интересным.В этот момент Эш обернулся и поймал взгляд Элизабет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111