Лайам помог миссис Пратт спуститься и проводил ее в гостиную. Затем он усадил миссис Пратт в кресло с подставкой для ее сломанной ноги. Лайам тут же извинился и сказал, что ему пора идти. Его ждут друзья, с которыми он обещал поужинать и сыграть в вист.
— Я действительно должен идти, — сказал он.
Эмелайн проводила его до двери.
— Я опаздываю, — добавил Лайам. То, что вы хотели мне рассказать, Эмелайн, это может подождать, например, до завтра?
— Да, конечно, — ответила Эмелайн. — Это ждало и так уж очень долго, может подождать и еще! Значит, до завтра, вы говорите?
Лайам взял цилиндр с вешалки, оставив на столике ожерелье.
— Завтра, — сказал он, — мы идем с вами осматривать Вестминстерское аббатство.
Ее охватил восторг при мысли провести все утро с Лайамом.
Эмелайн сказала:
— Я, наверное, совсем потеряла голову, сэр, если не помню, как вы спрашивали разрешения меня сопровождать.
— Нет, я не спрашивал, — согласился он сразу и весьма миролюбиво. — Я хочу спросить только, как насчет одиннадцати часов? Если вы думаете, что вам угрожает опасность быть упрятанной в тюрьму за преступления моего кузена, то на такие пустяки, как приглашение и выражение согласия, просто нет времени. Безусловно, вам нужно туда поторопиться.
— Безусловно? — спросила она скептически. — Интересно, почему?
— Это чистая логика, — ответил он невинным тоном. — В камере у вас будет достаточно времени, чтобы подумать.
Эмелайн хмыкнула:
— Ужасный мужчина!
— Совершенно верно, — согласился он. — Все-таки вам не надо было выходить за него замуж.
— Я имела в виду вас!
— Но я протестую. Мой кузен был гораздо ужаснее меня.
На этот раз она не выдержала и весело рассмеялась.
— Не будем мелочиться, сэр. Явно это у вас фамильное.
— Но женщинам это не передалось.
— Конечно, — сказала она. — Кордия замечательная девушка.
— О да! Здесь не может быть двух мнений. И теперь, когда мы пришли наконец к согласию хотя бы по одному вопросу, я думаю, что очень тактично будет мне уйти.
Лайам взял ее левую руку.
Эмелайн думала, что он поцелует ей кончики пальцев. К ее удивлению, он этого не сделал, а продолжал так стоять, и его пальцы нежно ласкали ее кожу. Так прошло несколько секунд. Наконец сладостные движения прекратились, он поднес ее руку к губам и запечатлел на мягкой ладони чувственный поцелуй.
— В одиннадцать? — прошептал Лайам.
Эмелайн что-то пробормотала. Она не знала даже — что. Так как у нее не было ни одной мысли. Пламя, обжегшее руку, полыхнуло по всему телу.
— Значит, договорились, — сказал Лайам.
Все еще зачарованная прикосновением его губ, Эмелайн стояла в дверях и смотрела, как он сбежал по лестнице, сел в карету. Колеса застучали по мостовой, и экипаж растворился в ночи, прежде чем Эмелайн успела очнуться. Только тогда она закрыла дверь.
А войдя в гостиную, Эмелайн услышала, как Кордия возбужденно говорит миссис Пратт о предстоящем завтра событии. Тогда Эмелайн вспомнила про встречу с леди Сефтон, назначенную на завтрашнее утро.
Эмелайн почти не спала в эту ночь. Сославшись на головную боль, она раньше ушла к себе, чтобы побыть одной и разобраться в своих эмоциях. Она лежала на кровати, глядя, как тени от свечи колышутся на потолке. Эмелайн вдруг поняла, что, по крайней мере, одну вещь уже можно считать решенной. Осталось только произнести это вслух. Она не поедет завтра на Пэл-Мэл. Ей нельзя этого делать. Если она поедет, то окажется вовлеченной в интриги, которые плетет леди Феба.
Даже если Эмелайн не произнесет ни слова, все равно ее присутствие будет говорить о том, что она согласна помочь ее светлости заманить Лайама в ловушку.
Что касается Кордии, то Эмелайн могла о ней не беспокоиться. Леди Феба не сделает Кордии ничего плохого, если действительно желает, чтобы Мэри стала женой Лайама.
Да и леди Сефтон не откажет в участии такой хорошенькой молодой леди, жизнерадостной и очень, очень богатой. Сама же Эмелайн не стремилась попасть в светское общество. Зачем ей это? Через месяц она получит свои деньги и вернется в Уилтшир. А до тех пор у нее была все та же цель — посмотреть город и немного развлечься. Она думала о том, как завтра с Лайамом поедет смотреть Вестминстерское аббатство. И ей было приятно от них мыслей. Это тоже решено. Как только он предложил ей, она сразу была согласна. При мысли о Лайаме она снова будто почувствовала прикосновение его пальцев. Желая вспомнить это чудесное ощущение, Эмелайн подняла руку и прижала запястье к губам. Когда Лайам поцеловал ей руку, Эмелайн хотелось, чтобы его поцелуй длился вечно. Она также хотела погладить другой рукой его голову, запустить пальцы в его густые золотистые волосы. Так волшебно отражалось пламя свечей на этих удивительных волосах! Будто лунный свет на песке какого-то тропического побережья. Странно, что такие простые вещи могут ее столь сильно волновать! Она вздохнула. Поцелуй, его прикосновение. Все это зажгло внутри нее сильную страсть. И Эмелайн неудержимо хотелось узнать больше. Она вспомнила, какой красивый он был в своем вечернем костюме. Желание стало сразу нестерпимым. Он был такой сильный, энергичный! Она сгорала от страсти. Эмелайн хотела ощутить его объятия, узнать радость, которую несет его энергия. Она хотела узнать это и еще больше. Она хотела, чтобы губы Лайама целовали ее губы.
Совсем размечтавшись, она почти не слышала тихий стук в дверь.
Когда раздался голос Кордии, она даже подскочила на кровати.
— Ты спишь? — спросила Кордия.
— Нет!.. Еще нет.
Войдя в комнату, молодая леди сказала:
— Я пришла спросить, может, тебе нужно лекарство от головной боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55