Она выпрямилась, и в голове ее промелькнуло то самое соображение, что поспешил высказать и барон:
— Ведь учитывая, что лакей его сиятельства сейчас никак не в состоянии ухаживать за виконтом и тем более отвезти его в Лондон, его сиятельство вынужденно останется на вашем попечении.
Чарити извинилась и вышла из комнаты. Глаза ее сверкали. В коридоре она остановилась и посмотрела на дверь, ведущую в комнату раненого аристократа, не удержалась и светло улыбнулась. Глаза ее потеплели, а лицо засияло вдруг удивительным одушевлением.
Сероглазому Рейну Остину придется остаться. Барон же Пинноу, проводив глазами соблазнительную фигурку Чарити, ощутил сильнейшее чувство тревоги и обратился к пожилой даме:
— Леди Маргарет, вы не можете допустить, чтобы мисс Чарити ухаживала за его сиятельством, когда это предполагает… такой тесный контакт.
— М-м… — ответила на это леди Маргарет, которая думала примерно о том же, но по совершенно иной причине. — Я пошлю за Гэром и Перси. Прямо сейчас.
Чарити с бабушкой сообщили Рейну Остину о несчастье, постигшем его лакея. Виконт воспринял новость тяжело.
— Ногу сломал, дурак! — Он напрягся и высунулся из-под простыни, которую было натянул на себя при их появлении. Он был очень похож в эту минуту на рассерженную черепаху, высунувшую голову из своего панциря. — Поверить не могу! Что за дьявольское невезение! — вырвалось у него, и как только он сообразил, что выбранился при дамах, от смущения немедленно выбранился снова: — Проклятие какое-то! Я отказываюсь терпеть это и дальше!
— Придется потерпеть, молодец, — раздраженно бросила леди Маргарет и фыркнула, покосившись на его забинтованные ягодицы. — Похоже на то, что оба вы застряли у нас надолго.
— Черта с два! Еще одной ночи я не выдержу! — Он приподнялся на руках, повернулся, увидал Чарити, стоявшую в изножье кровати. Опять она. О Боже… нет! Его так и скрючило от нечестивых мыслей.
— Но почему же вы не выдержите? — Чарити приблизилась к нему с хмурым и задумчивым выражением.
Почему? Она еще спрашивает! Рейн напрягся всем телом и стал как кусок гранита. Снова лежать здесь, быть пленником ее нежной заботливости — никогда в жизни он еще не был в столь глупом положении. Он не понимал, что же такое с ним происходит всякий раз, когда эта девушка оказывается в поле его зрения.
Она стояла рядом с ним, так близко, что он мог бы до нее дотронуться, и смотрела на него своими чудными глазами, и ее нежное овальное лицо было как драгоценная слоновая кость, а кожа — как нежнейший шелк. Его пальцы очень хорошо помнили ощущение, которое он испытал, когда дотрагивался до нее, а его губы предвкушали жар, который он испытает, коснувшись ее всей целиком. Боль, терзавшая его тело, меркла, слабела при ней, будто само присутствие этой девушки отменяло боль. Вид ее действовал на него как ни одно из известных человечеству болеутоляющих. И он прекрасно знал, что явится на смену боли. Как только боль исчезнет, соблазнительная женственность вступит в свои права, он почувствует возбуждение при виде ее желанных губ и гибкого тела…
~— Я… я… д-должен в-вернуться в-в Лондон, — пролепетал он заплетающимся языком и ужаснулся, сообразив, что сейчас его жаркий взгляд остановился на ее груди. Лицо его вспыхнуло, и он резко отвернулся. Он отчаянно пытался измыслить какой-то предлог: не объяснять же этой девушке, что ему нужно убежать от нее? — Мое торговое предприятие требует моего присутствия. У меня встречи назначены — важные переговоры… и до конца сезона осталось несколько недель, а я обязательно должен… — Тут он в ужасе прикусил язык.
— Что вы должны? — Она склонилась над ним, вглядываясь в его лицо своими удивительными медовыми глазами, подчиняя его себе.
Челюсти Рейна сжались, чеканное лицо стало темно-бронзовым.
— Я должен вернуться в Лондон, чтобы найти себе жену! — Он вовремя вильнул, уклоняясь от темы, которая могла привести к новым унижениям. — Я просто не могу оставаться здесь.
— Извините за прямоту, ваше сиятельство… — Ее теплый взгляд остановился на его напряженном лице, на сведенных плечах. — Не думаю, чтобы у вас был выбор.
Она была совершенно права, разумеется. Это достойно увенчивало цепь катастроф, постигших его за последние две недели. Он лишился недешевого груза контрабандного бренди, потерял подходящую невесту, которую так долго обхаживал, утратил столь дорогой его сердцу фаэтон, потерял сознание от удара по голове — дважды — и получил пулю в зад от двух хитроумных простаков, с которыми имел несчастье столкнуться. А теперь он оказался пленником в уединенном имении, с полоумной старухой, которая навешивает на него части тела мертвых зверьков… и роскошной ангелоподобной блондинкой, которая проникла в его душу и занимает все его мысли. Конечно, он грубил — что же ему оставалось перед лицом полного и бессмысленного унижения? И стоило ему заглянуть в поразительные глаза этой девушки, как и эта последняя защита оказывалась в опасности.
Чарити смотрела, как он недовольно заползает обратно под простыню, досадуя на то, что придется пасовать перед судьбой. Странное теплое чувство вдруг нахлынуло на нее. У нее сложилось впечатление, что Рейн Остин, виконт Оксли, не имел привычки пасовать… никогда и ни перед чем. Скорее он привык побеждать, настаивать на своем — и со слугами, и с подчиненными, и со всеми, кто попадался ему на пути. Вероятно, для него это было невыносимо — лежать вот так, страдая от боли, в полном одиночестве, будучи совершенно беспомощным; это неожиданное прозрение поразило ее. Что ж удивляться, что он все время раздражается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130