— Тогда чья же, милорд?
— За все отвечает управляющий Уитмора.
— Смею ли я напомнить вашему сиятельству, что вы его пока не назначили? А до тех пор кто-то ведь должен принимать решения и заботиться о процветании хозяйства. — Говоря это, Элоиза поняла, что, кажется, слегка переборщила.
— Смею вас уверить, миледи, этот «кто-то» — не вы, — заявил граф. — Этим займется управляющий, которого я сегодня же назначу, и он будет следить за всеми хозяйственными делами. Вам незачем забивать себе голову подобными мелочами.
— Но ведь даже самые благородные леди следят за изготовлением ткани в их… — Элоиза выпрямилась под его взглядом. — Это мое право и обязанность следить за благополучием людей Уитмора!
Разъяренный ее упрямством, он грозно навис над женой, используя преимущество в росте, чтобы подчеркнуть свою власть.
— Хорошо. Передайте свои предложения управляющему. Он и примет решение.
— И кто же этот образец мудрого руководства? — поинтересовалась Элоиза, не представляя себе ни одной подходящей кандидатуры.
— Хедрик Хайд.
— Бейлиф Хедрик?!
— Он самый.
— Но ведь он всего лишь бейлиф. — По удивленному шепоту людей графа она поняла, что те впервые слышат об этом.
— Он уже работал с пахарями и пастухами, со скотниками и доярками, отвечал за порядок в амбарах…
— Однако не… — Элоиза умолкла, сознавая, что должна тщательно выбирать слова. — Он понятия не имеет о таких вещах, как ткачество, кузнечное и плотницкое дело, кухня, закупки и ведение учета. Милорд, вы уверены, что он знает грамоту?
— Это мой выбор! А посему ты будешь уважать его и сотрудничать с ним. Все свои идеи представь ему! Как он решит, так и будет. Ясно?
Элоиза стояла, дрожа от ярости и унижения, молясь, чтобы это не увидели остальные. Ее муж в присутствии своих людей поставил над ней какую-то мелкую сошку! Теперь она вынуждена обращаться к нему по хозяйственным делам только через третье лицо!
— Да, милорд. Мне все ясно.
Она выпроводила потрясенную Эдит с ткачихами из зала, кое-как успокоила их, пообещав, что все будет в порядке, и велела продолжать работу. Люди графа, тоже покидавшие зал, виновато или сочувственно смотрели ей вслед.
Элоиза направилась в огород, чтобы среди душистых трав прийти в себя и немного собраться с мыслями. Упав на каменную скамью, она старалась подавить боль. Он при всех унизил ее, отстранил отдел, но она чувствовала, что сама заставила его принять решение, о котором он впоследствии пожалеет.
Хедрик был весьма неприятным типом. При разговоре с людьми он никогда не смотрел на собеседника, зато его маленькие глазки постоянно высматривали что-то или кого-то, могущего принести ему выгоду. Даже за время своего недолгого пребывания в поместье она убедилась, что арендаторы и вилланы относятся к нему с недоверием и отказываются выполнять его указания. Конечно, Перилу все известно, он же не слепой и не глухой.
Тогда зачем он это сделал? Зачем принял столь недальновидное решение? Хотел избавиться от ответственности? Продемонстрировать в очередной раз свою власть и заставить ее подчиниться его воле?
Почувствовав рядом какое-то движение, Элоиза подняла голову и увидела мужа, который с мрачным лицом склонился над ней.
— Я хочу поговорить с тобой, жена. — Он поднял ее со скамьи, огляделся и, убедившись, что они тут одни, пронзил ее гневным взглядом. — Какого дьявола ты так себя ведешь?
— Как именно, милорд? — Она строптиво вскинула подбородок.
— Игнорируешь мою волю перед моими людьми… не обращаешь внимания на мои приказы…
— Стараюсь помочь вам и Уитмору.
— Подрываешь мою власть… забываешь свое место…
— Свое место? — На ее лице отразились ярость и боль. — У меня здесь нет «места». Нет предписанных мне обязанностей. В Уитморе двадцать лет не было хозяйки. Объясните, чего вы от меня ждете, милорд. У вас есть на этот счет какие-то соображения?
— Хозяйка следит за домом… приготовлением еды… она шьет разные вещи. Она следит, чтобы домашние слуги должным образом выполняли свою работу. Терпеливо ждет возвращения мужа, удовлетворяет его желания в постели и за столом. И уж конечно, она не сует нос в дела, которые совершенно ее не касаются.
Его представления о достойной жене все больше напоминали Элоизе монастырский идеал смиренной и послушной монахини. Даже подумать страшно, какой она могла бы стать несчастной!
— Если вы на самом деле ждете от меня именно этого, милорд, тогда вам следует быть готовым к разочарованию. Я не умею ни «следить», ни «ждать», и тем более не выношу шитье и безделье. Ну а что касается того, чтобы не совать нос в… Полагаю, вы имеете в виду, чтобы я никогда не пыталась что-либо изменить или улучшить?.. В таком случае у вас будут нищее поместье и несчастные люди…
— Зато у меня будет скромная и послушная жена!
— Я вам послушна, — заявила Элоиза.
— Черта с два! Ты постоянно суешься в мои дела, пытаешься все изменить, затеваешь споры по поводу моих приказов, не повинуешься моим желаниям в моем собственном доме и в присутствии моих людей. Ты высокомерна, несдержанна в словах и взглядах, не по-женски горда и самонадеянна. Ты отказываешься уважать своего мужа и господина, все время переходишь границы своей власти. В первую ночь ты клялась, что будешь подчиняться мне, как подчинялась своей проклятой аббатисе, но я до сих пор этого не вижу.
— О, я и подчиняюсь вам так же, как подчинялась моей аббатисе, — проговорила Элоиза, слишком разгневанная, чтобы контролировать себя. — А почему, вы думаете, она приказала мне выйти замуж за вас?
Увы, ее мстительное удовольствие было кратковременным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96