Она успела привыкнуть к шуму, толчее и духоте, сопутствующим модным светским развлечениям, поэтому на балу, среди говора толпы, ничто так не привлекает внимания, как голос, понизившийся до шепота. Мэгги с любопытством взглянула на собеседников Огюстена, сразу узнав лорда и леди Митчелл. Их собрание фламандской живописи соперничало с коллекцией семьи де Вегу, с ними Огюстен часто вступал в дружескую схватку на аукционах. Теперь все трое, повернувшись к ней спиной, пристально разглядывали кого-то среди танцующих.
— Понятия не имею, кто он, — громко заявил лорд Митчелл, которого не волновало, слышат ли его окружающие. — И вообще, Летиция, мне не нравится, что ты притащила меня сюда. Тебе известно, как не люблю я подобную толчею.
— Он должен быть знаменитостью, — настаивала его жена. — Олторпы ни за что бы не пригласили кого попало на представление свету единственной дочери.
Мэгги снова раскрыла веер. Значит, они просто заметили в толпе лицо, которое не смогли признать. Вот и все. Право, Огюстен бывает так забавен, его, словно женщину, интересуют мелкие детали и хитросплетения высшего света.
Бедный Огюстен, не умеющий скрывать своих чувств, особенно восторга. Мэгги с трудном убедила его не радоваться столь бурно ее согласию на брак с ним, когда он объявил себя счастливейшим из всех людей на свете, потому что их помолвка должна была оставаться тайной до окончания траура по ее матушке. Для Огюстена это был трудный год, который ничуть не облегчало то, что отец Мэгги отнесся к ее помолвке не лучше, чем к ее решению посвятить себя искусству. По убеждению сэра Артура, теперь первейшим долгом младшей дочери было посвятить себя заботе о нем. Он рассчитывал, что Мэгги вернется в Герберт-Парк, хотя еще две дочери жили неподалеку.
При мысли об отце Мэгги быстрее заработала веером. Любопытно, что он скажет, узнав о возвращении герцога Ролингза из Индии. С невестой королевского рода в придачу? Наверняка не слишком обрадуется. Сэр Артур питал глубокое недоверие ко всему иностранному, нелегко ему будет кланяться герцогине, которая даже не умеет говорить по-английски. А как отнесутся к этому его родственники? Пиджин, вероятно, хватит удар! Мэгги помнила, что было с леди Эдварде, когда она впервые услышала о существовании Звезды Джайпура. Вид принцессы Аши, предлагающей гостям чай в Золотой гостиной Ролингз-Мэнор, способен ее прикончить.
Да, Хилл права, надо срочно подыскивать собственное жилище, нельзя жить на Парк-лейн, деля кров с этой… женщиной.
Не говоря уже об этом мужчине!
— Ого! — восхищенно произнес Огюстен. — Все женщины не сводят с него глаз. Он даже обратил на себя внимание мисс Олторп, а я никогда не думал, что она может отказаться от пирожного ради красивого лица.
Леди Митчелл коротко хохотнула.
— Вряд ли его можно назвать красивым, месье де Вегу. Но разве девушка устоит перед мужчиной в мундире? Вы же знаете, с каким восторгом дамы любуются проезжающими конногвардейцами. Есть в кавалеристах нечто такое…
— Конечно, есть, — презрительно фыркнул ее супруг. — Вонь от конского навоза, сопровождающая их повсюду.
— Джеймс, если ты неловок в седле, чтобы скакать с саблей на боку, то ты можешь говорить грубости о тех, кто способен это сделать. — Леди Митчелл прищурилась. — Да, но этот! Он слишком высокий. И столько наград, видимо, проявил большую отвагу в каком-то сражении.
— Наверное, в Индии, — заметил Огюстен. — Где еще он приобрел бы такой необыкновенный загар? Он похож на цыгана.
Мэгги слушала их вполуха, но тут шагнула вперед. Невозможно. Ведь Джереми не знаком с графом Олторпом. Может, его знал лорд Эдвард, только не Джереми!
Поскольку лорд Митчелл и Огюстен загораживали ей вид, она нырнула за колонну, скользнула дальше, стремясь найти просвет в толпе…
А когда нашла, сердце замерло у нее в груди. Замерло все вокруг, хотя оркестр не перестал играть вальс, в зале не стихли голоса, танцоры не расступились, освобождая ей путь. Но Мэгги показалось, что все так и есть, поскольку она слышала только свое прерывистое дыхание.
Господи! Это Джереми в кавалерийском мундире.
В последний раз она видела его в полутемной спальне, на рассвете, когда еще не вполне проснулась, к тому же перепугалась до смерти сначала при виде незнакомца, а потом из-за того, кто это был. Но теперь… никакой ошибки. Джереми стоял в пятидесяти футах от нее, поднося к губам бокал с шампанским, в то время как пронзительный взгляд его серебристых глаз скользил по танцующим.
Утром Мэгги решила, что его красота погублена нездоровым цветом лица и сломанным носом… Конечно, теперь он не так красив, как пять лет назад, зато выглядел более мужественным и потому гораздо более привлекательным. Мэгги также удивилась, почему женщины в зале не падают к его ногам, поскольку она готова была сделать именно это. В безупречно облегающем фигуру мундире, сверкающие эполеты которого подчеркивали разворот его широких плеч, Джереми возвышался над бальным морем, словно адмирал на палубе одного из боевых кораблей ее величества, собирающийся отдать приказ к залпу из всех орудий.
В осанке и манере таилось нечто опасное, как у хищника за миг до прыжка, что делало его похожим на пирата. Возможно, это сходство придавала ему буйная шапка черных кудрей, не поддающихся укрощению, несмотря на стрижку. А может, такое впечатление создавал надменный взгляд, в котором читалось презрение ко всем. Мэгги не удивилась бы, заметив у него в ухе золотую серьгу.
Джереми был по-королевски уверен в себе. Она никогда не видела человека, настолько заполнявшего собой окружающее пространство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91