Шарлотта решила не унижаться до выяснения отношений.
Пропустив Якобину шпильку мимо ушей, она просто сказала:
— Я, пожалуй, пройдусь, познакомлюсь с домом и окрестностями. — И, не дожидаясь ответа, направилась к двери.
— Смотрите, мисс, не суйтесь в сахарный тростник, там полно ядовитых змей.
Шарлотта вздохнула oт отвращения. И хотя она на поля решила не ходить, но сочла нужным небрежно ответить через плечо:
— Не думаю, что хоть у одной змеи жало более ядовито, чем у Патрика Треваррена в минуты его плохого настроения.
На непроницаемой физиономии экономки ей удалось заметить отблеск улыбки.
Дом Патрика поражал своей элегантной красотой и строгой продуманностью всех деталей интерьера, строгой гармонией с окружавшей дом тропической природой. Временами граница между внешним и внутренним пространством практически не ощущалась, все комнаты были полны воздуха И света, вливавшихся в огромные распахнутые окна, увитые шелестящей зеленью с множеством цветов. Шарлотта была в восторге.
Она осмотрели также и кабинет Патрика, где прежде всего бросались в глаза многочисленные полки, сплошь заставленные книгами в кожаных переплетах. Пол покрыт роскошным персидским ковром, а огромный, массивный стол красного дерева украшает затейливая резьба. Усевшись в сработанное в том же стиле кресло, придвинутое к мраморному камину, Шарлотта некоторое время молча впитывала дух хозяина кабинета — все здесь как нельзя более подходило Патрику.
Как ни странно, но у нее появилась уверенность, что Патрик сам сумеет справиться с горем, причиненным ему утратой «Чародейки», — ведь хозяином всего этого мог быть только крепкий телом и духом мужчина с железной волей.
Неутомимая Шарлотта проследовала через двери в другом конце кабинета и оказалась в уютном саду. Здесь она нашла дворик, выложенный древними замшелыми валунами, с изящным мраморным фонтаном в центре, тоже обросшим мхом. Множество экзотических соцветий кивало в такт дыханию свежего утреннего ветерка, поражая глаз пестротою своих нарядов, словно группа восточных танцовщиц.
Шарлотта притянула к себе прохладную кисть ярких, похожих на орхидеи цветов, но, к своему удивлению, обнаружила, что они вовсе не пахнут. Почему-то это открытие расстроило ее, и она нахмурилась, проходя далее. За садом шли подстриженные лужайки, потом белоснежный пляж, а потом море, бесчисленными блестками сиявшее в лучах солнца. Шарлотта отбросила мысли о загадочных цветах у себя за спиной, приподняла края юбок и направилась к берегу.
Мелкий мягкий песок здешнего пляжа был совершенно непохож на тяжелую бурую почву на берегах Пугетекого пролива, где она играла в детстве. Сухой и ласковый, он словно приглашал ее скинуть обувь и шагать по нему босиком, наслаждаясь легким бризом, перебиравшим ей волосы.
Надежда, которая зародилась еще в кабинете у Патрика, росла в ней сейчас с каждым шагом. Она с наслаждением впитывала и свист ветра, и крики чаек в поднебесной вышине, и шелест вечнозеленой листвы. Минут через пятнадцать она попала в такую чудесную бухточку, что не могла не усесться здесь на плоский камень на берегу и не насладиться прелестью этого кусочка рая на земле.
Пока она тихонько сидела, упершись в колени подбородком и глядя на воду, из глубины вынырнула огромная влажная голова — всего в нескольких ярдах от берега. Существо издало тонкий, писклявый звук, и Шарлотта засмеялась от восторга, а потом осторожно шагнула в воду, чтобы рассмотреть его получше. Дельфин словно приветствовал ее на свой лад, взмыв над водой в грациозном прыжке.
— Браво, браво! — закричала Шарлотта, захлопав в ладоши or восторга.
Чудесное, отливавшее жемчужным блеском существо что-то пискнуло в ответ и стремительно скрылось под водой.
— Вернись, вернись, пожалуйста, — по-детски шепотом умоляла Шарлотта, хотя и понимала, что невозможно по своему желанию повторить этот волшебный миг. Она опять уселась на камень и подождала, не покажется ли дельфин снова, но тот больше не появился. Неохотно она пошла дальше.
Вскоре Шарлотта достигла тени деревьев, росших вдоль берега. В большинстве своем это были пальмы, увенчанные гроздьями кокосовых орехов. Между ними росли бананы. Подобрав один, упавший на песок, она собралась подкрепиться, но стоило ей прикоснуться к нежной янтарной кожуре, как высоко среди листвы раздался протяжный, леденящий кровь вопль.
Заинтригованная и встревоженная одновременно. Шарлотта остановилась и подняла голову. Из кроны пальмы на нее уставилась сердитая бурая мордочка. Раскачиваясь на ветке, обезьянка снова закричала. Так и казалось, что малышка хочет что-то сказать.
Шарлотта тем не менее рискнула откусить от банана изрядный кусок, чем вызвала новую серию воплей.
— Постарайся не жадничать и посмотри кругом, — сказала обезьянке Шарлотта, упирая руки в бока. — Ты не умрешь с голоду, потеряв один несчастный банан, ведь здесь кругом их полно и ты спокойно можешь съесть все остальные.
Сердитое маленькое создание мгновенно спустилось со ствола на землю и вцепилось в ногу Шарлотте с выражением опереточного злодея на потешной мордочке.
— Ну, привет! — Смеясь, Шарлотта наклонилась и протянула малышке руку.
Но обезьянку интересовал лишь банан, который был в другой руке.
— Ну хорошо, — сдалась Шарлотта, протягивая ей плод.
— Матильда, — внезапно раздался голос, — так не принято встречать гостей.
Шарлотта в изумлении подняла глаза и всего в нескольких футах от себя увидела изящную, привлекательную ocoбу приблизительно своих лет. Глаза незнакомки были яркого фиалкового оттенка, выгодно контрастировавшего с ее светлыми волосами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104