— Слушай, когда мы приедем в Дуранго, мы найдем, где остановиться, и ты там примешь ванну. Тебе это понравится, верно? Мы поедим чего-нибудь вкусного и свежего и будем спать в настоящей постели.
— Кузен Луис и кузен Чуло убьют тебя и отвезут меня домой.
— Пускай только попробуют!
Поразмыслив, Дженни решила, что кузен Луис не из тех, кто будет сидеть на ступеньках у вокзала и ждать. Он пустится в погоню. Грызя ногти, которые на вкус были куда приятнее всего, что ей приходилось есть в поезде, Дженни сосредоточилась. Ей надо восполнить разумом то, что она проигрывала в силе и численности.
Девятью часами позже, когда поезд допыхтел до окраины Дуранго, у Дженни был план. Не лучший из тех, какие доводилось придумывать, и к тому же рискованный, однако ей было значительно легче оттого, что у нее есть какая-то стратегия.
— Надеюсь, ты сумеешь вымыться сама, потому что я тебя мыть не собираюсь, — предупредила Дженни, глядя на переносную ванну, которую доставили к ним в номер. Мрачный бой принес им воды только-только наполнить помятую ванну дюймов на восемь, и вода была чуть теплая. Травинки и листочки плавали на ее поверхности.
Грасиела сняла с себя красивое маленькое платьице, отряхнула его от пыли и копоти и аккуратно сложила; потом осмотрела ванну.
— Я бы хотела немного розового масла. Пожалуйста.
— А я бы хотела блестящую голубую карету и полный карман бриллиантов, — сказала Дженни, выкатив глаза, и сунула Грасиеле кусок мыла, заботливо уложенный Марией в сумку. — Влезай в воду и поторопись. Мне тоже хочется помыться.
— Мне надо помочь, — попросила Грасиела, вытянув руки вверх, чтобы ее подняли.
— Ты ничего не умеешь делать сама, — со вздохом произнесла Дженни.
Она подняла девочку и поставила в ванну. Кожа у Грасиелы была мягкая, словно шелк. Глядя на пряменькое, без всяких выпуклостей тельце ребенка, Дженни дивилась загадкам природы. Где-то внутри этого тельца прячется женщина и ждет своего часа. Поразителен разум Бога, придумавшего скрывать взрослых в детях!
Дженни понаблюдала за тем, как Грасиела с терпением старьевщика собирает травинки и листики с поверхности воды, потом отошла к окну, из которого видна была табачная фабрика, а за ней на горизонте горы. Предгорья Сьерра-Мадрес веками отдавали людям серебро. Теперь серебро было почти выбрано, и шахтеры Дуранго отбирали у земли железную руду.
Поглядев на Грасиелу через плечо, Дженни закатала рукав и потрогала кожу. Она была теплая, но совсем не напоминала шелк. Скорее выдубленная шкура. Вот дьявол! Дженни расстегнула воротник и дотронулась до грудины в том месте, куда не проникали солнечные лучи. Уже лучше, но все равно не шелк. Нахмурившись, она решила, что ее кожа не станет шелковистой, даже если она выкупается в целом чане этого паршивого розового масла. Не то чтобы это имело значение. Ни один красивый ковбой никогда не сравнил бы дубленую шкуру Дженни с нежной кожей женщины, которой не приходилось работать под палящим солнцем.
Чего это ради в голову лезут такие глупые мысли?
Вздохнув, Дженни втянула в себя дымный запах, доносящийся с табачной фабрики, потом взяла табурет и поставила его возле ванны.
— Вымой за ушами, — сказала она девочке. — И в ушах тоже.
Грасиела бросила на нее испепеляющий взгляд.
— Сделай, что тебе сказано.
— Зачем?
— Затем, что этого хотела бы твоя мама, — объяснила Дженни, но тут же спохватилась, что напрасно напомнила о матери, и переменила разговор. — Ну, слушай, какой у нас план. Мы должны иметь в виду, что твои вонючие кузены гонятся за нами. Дуранго — достаточно большой город, чтобы мы могли прятаться в нем сколько потребуется, хоть и не слишком долго. Я буду каждый день ходить на вокзал к поезду, который идет на юг, и проверять, не приехали ли на нем Луис и Чуло. Как только они приедут, мы с тобой на следующий день сядем на поезд, который идет на север. Пока Луис и Чуло станут искать нас здесь, мы уже будем на границе.
Дженни понятия не имела, стоит ли делиться своими планами с ребенком. Она не умела обращаться с детьми и говорила с Грасиелой, как со взрослой.
Грасиела устроила из матерчатой рукавички для мытья нечто вроде плота и осторожно положила на нее травинки и листья.
— Они нас найдут, — сказала она.
— Нет, если я как следует возьмусь за дело. Мы постараемся устроить все так, чтобы они не нашли.
Рыжеволосая американка в сопровождении мексиканского ребенка, конечно, бросится в глаза. Ее запомнят. Пока Дженни не изменит наружность, кузенам ничего не стоит выйти на след меньше чем за час.
— Значит, вот как мы поступим. Я снова надену брюки, пончо и мужскую шляпу. Выкрашу волосы.
Дженни невольно вздохнула. Больше всего она печалилась о своих волосах. Ужасно, что пришлось их обстричь как попало, а теперь после купания она их должна намазать ваксой. Вот работенка — не приведи Бог!
— Я не думаю, что любой примет меня за мужчину, особенно присмотревшись, но все равно я не подойду под описание, которое дадут людям твои поганые кузены.
Грасиела с любопытством поглядела на голову Дженни; губы девочки чуть дрогнули в улыбке.
— Погоди заноситься, пока не узнала, что предстоит тебе, — сощурив глаза, предупредила Дженни. — Тебя мы спрячем, превратив в мальчика. Коротко острижем волосы, наденем штаны, курточку, мальчишескую шапку и ботинки. Завтра утром переедем в другой отель. Рыжая американка и ее дочь исчезнут, след оборвется здесь.
Глаза Грасиелы распахнулись в ужасе, руками она ухватилась за волосы.
— Нет! Ты не отрежешь мне волосы! Нет, нет, нет, нет, нет!
Она колотилась в воде, расплескивая ее по сторонам, и пыталась перелезть через высокий бортик ванны, потом бросилась вслепую на Дженни, когда та протянула руки, чтобы удержать ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100