— Более того, сейчас ты маркиза, а со временем станешь герцогиней. Короче говоря, ты сможешь жить и делать все что угодно, черт побери! Разве я сильно неволил тебя? Ты сказала, что тебя обижало мое критическое к тебе отношение, может, я был не таким чувствительным, как должен был быть… Но все равно тираном я себя не считаю.«Нет, он не был тираном. Пора обнажить другой, более болезненный пласт истины», — подумала Джулиет.— Дело не в том, что сделал ты, дело во мне самой. — Невидящим взглядом она посмотрела на расческу и принялась нервно крутить ее в руках. — Я так тебя любила, что буквально из кожи вон лезла, чтобы доставить тебе удовольствие. Мое собственное «я», моя независимость, все то, что ты во мне любил, — я чувствовала, как все это куда-то исчезает. Мне не хотелось так жить, не хотелось становиться одной из этих нудных уступчивых женщин, которых, по твоим же словам, ты никогда не смог бы полюбить.Росс скрестил руки на груди и поглядел на нее в упор. И наконец сказал:— Мне невероятно льстит, что ты безумно меня любила. Но если тогда ты беспокоилась о своей независимости, то вряд ли сейчас вся проблема в этом. Ты же сильная взрослая женщина, а отнюдь не неуверенная в себе девочка. Думаю, твой характер ничуть не пострадает из-за того, что какая-нибудь вдовица посмотрит на тебя свысока.Она встала и принялась расхаживать по комнате. Зеленый шелк халата так и шелестел при каждом ее движении.— Ты пытаешься махнуть рукой на все проблемы, представить то, о чем я тебе толкую, пустяками… Но есть вопросы и посложнее. — Она повернулась к нему лицом. — Вопрос не в том, смогу ли я переносить Англию, — я смогу, хотя в Сереване мне нравится больше. Я построила здесь что-то ценное, помогла людям подняться из нищеты и страха, добиться процветания и богатства. Как же я могу все это оставить?Росс вздохнул:— Тень леди Эстер Стэнхоуп словно накрывает нас обоих. Я не могу винить тебя за то, что ты так заботишься о своей независимости, но ведь ты и в самом деле создала здесь сильную здоровую общину — и она не рухнет, если ты уедешь. Отдай Сереван Салеху, он не хуже тебя справится с хозяйством.Росс, конечно, был прав, но Джулиет не захотела сдаваться. Она с вызовом ответила:— Я не хочу уезжать из Серевана! Только здесь я по-настоящему свободна.— Это иллюзорная свобода, которая проистекает из твоего положения постоянного изгоя, отторгнутого от реалий персидского общества деньгами и положением иностранца, — взволнованно возразил Росс. — И ты хочешь так провести остаток своей жизни? Как женщина, которая вольна делать все что угодно, потому что она настолько эксцентрична, что добровольно заточила себя здесь, словно часть природы, а не реальный человек?— По-моему, леди Эстер прекрасно устроилась, — пожала плечами Джулиет.— Что ж, пора разрушить твои романтические иллюзии. — Он спрыгнул с дивана и приблизился к ней. — Да, леди Эстер была замечательной женщиной, но она также была чудовищно тщеславна и эгоистична. Она поселилась в Сирии не ради свободы, а потому, что любила власть и удовлетворяла чувство собственной значимости, превратившись в домашнего тирана. Ты ведь собирала всякие истории про нее, неужели не слышала, что, когда твоя героиня решила выполнить свой долг — отомстить за смерть безвинного французского исследователя, — она бросила вызов местному паше, разрушила дюжину деревень и всю оставшуюся жизнь хвасталась, каким была сильным, безжалостным лидером. Она гордилась тем, что казнила сотни невинных людей!Джулиет изумленно уставилась на Росса широко раскрытыми глазами.— Не правда! Леди Эстер сострадала людям и давала приют гонимым!Росс скривил губы.— Я допускаю, что иногда она испытывала сострадание к гонимым, но она совершенно не обращала внимания на тех, кто рядом и особенно предан ей. И чем преданнее был человек, тем с большей жестокостью она вознаграждала его за это. Она предпочитала восхищение невежественных деревенских жителей уважению и дружбе равных ей людей. Она оказалась неспособна жить на состояние, в семь раз превышающее твои средства, поэтому одалживала громадные суммы, которые никогда не возвращала, а потом горько жаловалась во всеуслышание, что никто не поддерживает ее, не дает вести тот образ жизни, которого она заслуживает. В конце концов, разогнав всех, кто о ней заботился, она умерла в одиночестве, одолеваемая назойливыми кредиторами и обобранная собственными же слугами.Джулиет очень не хотелось верить Россу, но в его речах она уловила ужасную истину. Отвернувшись, не желая ничего больше слышать, Джулиет, однако, не спаслась от его сурового голоса:— Ты этого хочешь для себя, да? Умереть одной, без любви, чужестранкой в чужой земле, окруженной внешними атрибутами власти? Что ж, в таком случае желаю тебе преуспеть в этом.— Если леди Эстер была такой, как ты говоришь, то я совсем на нее не похожа и закончу свои дни совершенно по-другому. — Джулиет смущенно взмахнула рукой. — Почему мы спорим из-за женщины, с которой я даже не была знакома?Росс вздохнул полной грудью и чуть тише произнес:— Да, верно, я забылся. Пора сначала, например, сказать, что я люблю тебя, а в Бухаре ты говорила, что любишь меня. Это правда или все это сказано в порыве страсти?У Джулиет закружилась голова, она почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Она жаждала, чтобы он ее любил, и дождалась-таки признания, но теперь все стало намного сложнее.— Это правда, — прошептала она. — Я люблю тебя. И никогда не переставала любить, ни на один-единственный миг.Росс закрыл глаза, на мгновение лицо его дернулось от тика. Он вновь открыл глаза:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134